Мошенник
Шрифт:
– Становится теплее, - внезапно раздается голос из темноты.
– Марко?
“Поло”.
Я выхожу из травы, и в поле зрения появляется теплица. Черный силуэт, задрапированный плющом и опавшей листвой. Я осматриваю стеклянный фасад с помощью фонарика в поисках Лоусона.
“Это место процентов на восемьдесят более жуткое, чем ты описал”, - говорю я тому, что кажется пустой ночью.
– Если ты привел меня сюда, чтобы убить топором, то я не в настроении.
Я бродил по этому кампусу и его лесам в кромешной тьме бесчисленное количество раз. И все же, продолжая приближаться
– Лоусон? Марко?
“Поло”.
Я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи, услышав ответ Лоусона, произнесенный шепотом. Он так близко к моему уху, что я чувствую его дыхание на своем лице.
– Господи. Я оборачиваюсь и вижу, что он ухмыляется на свету. Я толкаю его для пущей убедительности. “Придурок”.
– Прости, ” говорит он без сожаления.
– Я ничего не мог с собой поделать.
– Тебе повезло, что я не замахнулся на тебя.
– Это было бы восхитительно.
“О, правда. Ты не знаешь о моих дурацких навыках ниндзя?”
“В буквальном смысле, милая, я бы заплатил деньги”.
“Угу. Тебе повезло, что я пацифист”.
“Угу”, - передразнивает он. “Я действительно увернулся от пули”.
“Знаешь, не хочу показаться неблагодарным за компанию, ” говорю я ему, - но это место выглядит точь-в-точь как логово убийцы. Может быть, немного меньше бензопил и кирков, но, да, определенно веет расчлененкой ”.
“Не волнуйся, мы не пойдем внутрь. Один только запах испортит тебе вечер”. Лоусон хихикает. “Вот куда приходят гормональные мясоеды, чтобы сделать друг из друга гамбургер”.
“Правда?” Внезапно мне в голову приходит мысль. “Подожди, сегодня субботний вечер. Разве не в это время обычно проходят бои?" Они уже закончились?”
“Нет, отменили”. Похоже, он сбит с толку собственным объяснением. “Чертовски странная вещь. Мы все получили массовое сообщение о том, что вместо этого они будут завтра ”.
– Можно мне заглянуть внутрь? Обещаю задержать дыхание, ” поддразниваю я.
– Конечно, но если тебя вырвет, не делай этого на мне.
– Договорились.
Он берет меня за руку, чтобы провести внутрь теплицы, которая по большей части представляет собой пустоту. Место было тщательно очищено от мусора и объедков, которые я ожидала найти. Здесь нет пустых горшков и гниющих полок. Никаких засохших остатков некогда цветущей флоры. Я обводю фонариком стены, исписанные граффити. Ближе к центру пола видны брызги и следы чего-то похожего на засохшую кровь.
Тьфу, и он не ошибся насчет запаха. Мои ноздри наполняет острый запах пота и крови, к которому примешиваются нотки разложения и мочи. Я стараюсь не дышать через нос, продолжая осматривать окрестности.
– Здесь много крови.
Он пожимает плечами. “Это может стать ... наглядным”.
Мы возвращаемся на улицу, где я вдыхаю свежий воздух. Прохладный ветерок колышет мое распахнутое пальто, принося легкий озноб.
Я застегиваю пальто и бросаю взгляд на Лоусона. “ Мы же не будем сидеть здесь на улице, правда? Холодновато.
– Нет.
Мы пробираемся сквозь темноту по заросшей травой тропинке. Сначала трава утоптана, как будто по ней прошло много ботинок. Затем он снова становится высоким, маленькая тропинка зарастает листвой, пока, наконец, мы не останавливаемся перед ржавыми железными воротами. Менее чем в двадцати пяти футах от теплицы находится теплица поменьше, почти полностью скрытая кустарником и увитая коричневеющими прядями плюща.
Лоусон раздвигает виноградные лозы и открывает дверь, входя впереди меня. “Я наткнулся на это место прошлой зимой”, - говорит он мне.
– Я прихожу сюда, когда мне нужно проветрить голову.
– И тебе нужно проветрить голову сегодня вечером?
– Да. Вроде того.
Я захожу внутрь и осматриваюсь. Пространство не может быть больше восьми на восемь футов, может быть, чуть больше, и эта комната не была убрана. На стеллажах у трех стен стоят старые контейнеры и скелеты розовых кустов в горшках. Там есть низкий шкафчик, который Лоусон открывает, чтобы достать сложенное одеяло, которое он бросает на землю, чтобы мы могли сесть. Он также включает электрический фонарь и, что самое приятное, небольшой обогреватель.
– Здесь уютно, ” говорю я, снимая куртку и устраиваясь поудобнее. Затем я прищуриваюсь. “Ты приводишь сюда девушек, чтобы перепихнуться?”
“Нет, зачем мне это? У меня в комнате есть совершенно функциональная кровать”.
– Но у тебя же есть сосед по комнате, - замечаю я.
– Здесь больше уединения.
Он садится рядом со мной, вытягивая перед собой свои длинные ноги. “Приватность переоценивают. Мне все равно, смотрит ли Сайлас.
Непристойный подтекст приливает к моим щекам. Я всегда забывала, насколько он опытен. Даже больше, чем Фенн. Когда дело доходит до секса, я подозреваю, что Лоусон более предприимчив, чем все парни в Сандовере вместе взятые.
Он достает из кармана фляжку и предлагает мне сделать глоток. Я пасую, потому что не уверен, что в противном случае смог бы снова найти выход отсюда.
– Как дела с Фенном в последнее время? он спрашивает с любопытством.
Я отвечаю саркастическим фырканьем. “Превосходно! Я дал ему шанс на искупление, и он покончил со всем”.
“Черт. Должно быть больно”.
“Больше нет”. На самом деле, пока мы шли сюда, шторм немного утих. Теперь это больше похоже на низкий рокот вдалеке, доносящийся до моря. “Я дал ему все возможности поступить правильно. Попытаться спасти что-то между нами. Он сделал свой выбор ”. Мой тон смягчается.
– Фенн для меня теперь мертв.
Лоусон ложится на бок и подпирает голову согнутой рукой. “Не знаю, утешит ли это, но у меня до сих пор была дерьмовая ночь”.
Сегодня он другой. Немного подавленный. В его глазах какая-то отстраненность, как будто он частично здесь, но также и где-то в другом месте своего собственного разума.
– Что случилось?
– спросил я.
– Сайлас накричал на меня.”Сначала он произносит это как шутку. Немного надутый. Затем насмешливая ухмылка исчезает, и обида остается неприкрытой. “Мы поговорили до того, как ты написала”.