Московский клуб
Шрифт:
Все эти писаки из мира печатной журналистики — обозреватели «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнал» — воображали себя истинными знатоками советской жизни. Они были уверены, что работа остальных журналистов — просто показуха. Для них репортеры информационных агентств — что-то вроде стенографистов в суде; но хуже всего — телерепортеры: это им, ничего не знающим о России, достается вся слава и признание. Они и по-русски-то говорить не умеют. И в некотором смысле снобы были правы; однако Шарлотта являлась исключением.
За
Но Шарлотте ужасно надоела Москва. Надоело это серое небо и огромные лужи грязи, эти толпы раздраженных людей, толкотня и давка в метро, пустые полки магазинов. Она презирала этот убогий город и чувствовала усталость от вынужденной изоляции, в которую попадал в Москве американский корреспондент.
По прошествии полутора лет, несмотря на увлечение языком, историей и культурой этой страны, Шарлотта стала тосковать по дому. Она могла бы получить место в госдепартаменте, снова зажить нормальной жизнью. Вернуться домой. А еще ей хотелось наладить отношения с Чарли Стоуном, вновь стать счастливой, иметь семью.
Ей опротивела Москва. И тем не менее время от времени что-то происходило, и Шарлотта радовалась тому, что она здесь.
Всего несколько дней назад на Калининском проспекте был убит крупный советский чиновник: в его машине разорвалась бомба. Это было из ряда вон выходящее событие: впервые на памяти Шарлотты в Советском Союзе был организован террористический акт, и прямо на глазах у людей. Однако об этом деле не было известно практически никаких подробностей.
Если кто-нибудь мог что-либо разузнать об этом деле, это была Шарлотта.
Она пришла в офис компании Эй-Би-Си, проболтала несколько минут с Верой, милой маленькой русской женщиной, занимающейся уборкой, ходящей по различным поручениям и готовящей чай, и Иваном, бородачом средних лет, походившем на дореволюционного крестьянина; этот человек делал для Шарлотты обзор советской прессы. Несомненно, в обязанности этих людей входило доносить на Шарлотту в КГБ, но все-таки это были добрые, благожелательные люди, просто привыкшие хорошо выполнять свою работу.
У обоих были определенные представления о мотивах убийства. Вера полагала, что Борисова убили эстонцы, Иван считал, что это дело рук диссидентов. Однако об этом событии молчали газеты, молчала и программа «Время», запись которой на видеомагнитофон, как обычно, сделала для Шарлотты Вера.
Время от времени Шарлотта что-то узнавала из разговоров с Иваном и Верой. Шарлотта нравилась этим людям — ведь она говорила с ними по-русски. И они ей тоже нравились. Но об убийстве Борисова они знали не более, чем кто-либо другой в России.
От шефа нью-йоркского
Затем она взялась за телетайпную ленту, просматривая новости, пришедшие за ночь со всего света. Дело об убийстве Борисова, конечно же, занимало в этих новостях важное место.
Шарлотта откинулась на стуле и задумалась. Ей предстояло разгадать эту загадку. Несколько минут спустя она позвонила неизвестному абоненту и спустилась к машине.
Через час она сидела в зале нового кооперативного ресторана, где подавали острые грузинские блюда, и разговаривала с редактором известного советского журнала. Редактор был хорошим, надежным источником информации; он часто сообщал Шарлотте новости, которые узнавал от своих друзей на Съезде народных депутатов. Со своей стороны, он доверял Шарлотте, зная, что она не станет афишировать, от кого именно она получила эту информацию, и с пониманием отнесется ко всему, что он ей сообщит.
— Нет, — сказал редактор, покачав головой, жуя цыпленка табака. — Мы ничего об этом не слышали. — Редактор предпочитал говорить по-английски и говорил хорошо. — Но ты знаешь, что убитый — этот Борисов — считался близким другом председателя КГБ?
— Да, я слышала об этом, — сказала Шарлотта.
Редактор пожал плечами и бросил на Шарлотту многозначительный взгляд.
— Это тебе о чем-нибудь говорит?
— Нет, — сказала Шарлотта, предпочитая выслушать его мнение по этому поводу. — А тебе?
Редактор снова пожал плечами.
— Это говорит мне о том, что, возможно, в нашем правительстве идет серьезная борьба за власть. Горбачев зависит от Павличенко — человека, которому он поручил заниматься КГБ. Горбачев нуждается в поддержке Павличенко, так?
— Так. Ему нужна поддержка КГБ, чтобы удержаться у власти — тогда он сможет проводить реформы.
— Вот именно. И, понимаешь, вероятно, есть кто-то — ты допускаешь такую возможность? — кому не нравятся люди Горбачева.
— Пожалуй, ты прав. Однако этот кто-то прибегает к терроризму? Ты думаешь, это кто-нибудь из членов правительства?
Редактор снова пожал плечами.
После ужина Шарлотта пошла в старое здание американского посольства на улице Чайковского. Здесь она выпила чашечку кофе со своим другом Джошем Литтэном из «Нью-Йорк таймс», а затем зашла взять пришедшую на ее имя почту: обычный набор журналов, пара личных писем, отчет из нью-йоркского банка — вот, пожалуй, и все.
Шарлотта вернулась в офис и просмотрела новости, поступающие по телетайпу из телеграфной службы «Ассошиэйтед пресс». Ничего.