Москва – город проклятых
Шрифт:
— Нет, нет, оставайтесь пока там! — решая всё за него, велит голос из мрака. — Я немного приболел, не хочу чтобы вы заразились. Поэтому не спешите, возможно, чуть позже…но вы сами должны принять решение…
Вас Вас не видит говорящего с ним человека. И вдруг справа — прямо на стене возникает чья-то тень. Смутный силуэт в большом зеркале прихожей.
— Я рад, что ты пришёл, — произносит мягкий, будто родной голос. — Я ждал тебя.
— Меня? Но почему?
— Ты избранник. И получишь вечную жизнь в бессмертном теле, осталось лишь сделать пару маленьких шажков.
— Но я хочу до конца остаться человеком!
— Что
— Но мы хотя бы не охотимся на женщин и детей, чтобы съесть их заживо! — всё же нашёлся, что возразить Вас Вас.
На это голос усмехнулся:
— Ты считаешь нас тупыми убийцами, хм… Что ж, пока это так. Нашей молодой расе нужно расчистить себе жизненное пространство. Но со временем мы эволюционируем. Человечество ведь тоже за миллионы лет прошло гигантский путь от примитивных одноклеточных и земноводных до своего нынешнего состояния. Запомни: мы раса богов и ты можешь стать одним из нас!
Тень в зеркале слегка колыхнулась, повисла многозначительная пауза.
— А теперь ты должен принять решение — объявил голос.
Поколебавшись, Вас Вас всё же перешагнул порог и увидел своё лицо в том же зеркале, оно было наполовину голубоватым, наполовину серым. Первая реакция — шок! Однако потом он решил сосредоточиться на своих глазах: говорят же, что глаза — зеркало души. Он посмотрел на них и сказал себе: «Ладно, всё будет хорошо, это по-прежнему я. А то что зрачки странно светятся — мне это не мешает».
Повернув голову, Вас Вас вдруг увидел прямо перед собой человека. У него было лицо… его родного отца! Который уже двадцать лет, как лежит в могиле.
Они обнялись.
— Ты принял верное решение, сынок, — ласково произнёс отец, и ободряюще добавил, гладя его шероховатой рукой по волосам, совсем как в детстве. — Молодец, что выпил эликсир. Живот у тебя болел неспроста. То что ты считал пищевым отравлением, было приступом острого аппендицита. Из аппендикса уже начал прорываться гной. Ты умер бы этой ночью от перитонита. У тебя был всего один единственный шанс! И к счастью ты им воспользовался… Но теперь кризис уже позади. Скоро все твои мучения и сомнения останутся навсегда в прошлом. Тебе осталось лишь сохранить своё нынешнее тело ещё 48 часов, пока идёт процесс трансформации. Как только перерождение закончится, ты станешь одним из нас. Полубогов! Я с радостью введу тебя в круг избранных.
Вас Вас опустился перед отцом на колени, чего никогда не делал в жизни, и будто принятый обратно в дом блудный сын с благодарностью припал губами к старческой руке.
За спиной Сенина раздался довольный смешок. Он оглянулся на девушку с ресепшена. Она уже успела снять очки. Юные колдовские глаза наполнились зловещим, как свет ведьмакской голубой луны, сиянием. Это была «итальянка», внучка приютившей его у костра старой главы семейного клана. Девушка приблизилась к Сенину с явного одобрения его умершего отца.
— Я же говорила, — она снова взглянула на его руку.
Вас
— Вам этого и не надо, — «успокоила» внучка. — Ваше новое предназначение — убивать.
Обратно на улицу Вас Вас вышел, когда отблески почти закатившегося за горизонт солнца кровавыми бликами отражались от стёкол на самой вершины башни. Моросил лёгкий, как брызги шампанского, летний дождик. По пути мужчина заглянул в лужу и встретился со своими светящимися в сумерках глазами. Лицо в отражение было его и одновременно не его. Прямо на глазах оно приобретало звериную безжалостность и плотоядность. Брр!.. Вас Вас вздрогнул и открыл глаза, некоторое время непонимающе оглядывался на сидящих рядом людей, потом со страхом взглянул на свою руку. Слава богу, она имела нормальный человеческий вид!
Мужчина поплескал себе на лицо водой, смывая остатки жуткого наваждения. И тут осознал, что впервые за последнее время его не мучает боль в животе. Она почти исчезла! И температура явно спала. Вероятно помог старухин отвар. Как верный знак выздоровления появился зверский голод. А ещё удивительным образом обострились зрение и слух, так что в сгущающемся мраке он мог особо не напрягаясь разглядеть родинку на шее у дозорного на баррикаде, до которого было не меньше четырёхсот шагов! Чуткое ухо улавливало, как в мусорном контейнере где-то в глубине окрестных дворов возятся крысы. Вас Вас растерянно повертел в руках очки и спрятал в карман.
Между тем воздух над крышами ближайших домов был наполнен голубоватым светом, который мягко струился на мостовую. Сияние полной луны отражалось в черных стеклах. Ни в одном из них не теплилась жизнь. Темные окна были похожи на немигающие глаза — множество неподвижных пустых глаз мёртвого города с молчаливым непониманием взирали на сгрудившихся вокруг костров живых. Ещё неизвестно, кто теперь тут был чужим…
Дремавшая у него на коленях Вика тоже проснулась и заявила, что голодна. С весёлым азартом здорового человека Вас Вас стал рыться в рюкзаке и доставать из него ещё не розданные консервы, вскрывать их и нарезать хлеб. Вика с аппетитом принялась уплетать бутерброды и крекеры, щедро политые сгущенным молоком. Себе же Вас Вас сделал огромный сэндвич, поместив между половинками разрезанной сдобной булки несколько ломтиков плавленного сыра со вкусом чеснока и сервелата, нарезанную ветчину и кружочки лука. Второй такой же гигантский бутерброд получила от него в благодарность старуха за свой чудесный отвар. В ответ хозяйка костра вскипятила воды в чайнике и разлила по кружкам ароматный чай со своими чудесными травками.
Чаёвничали не спеша, наслаждаясь процессом. Вас Васу подумалось, что всего какой-то час или два назад он вот так же сидел и глядел на огонь. Всё расплывалось перед глазами, он начинал терять себя… а потом ему привиделся визит в башню. «Что может означать такой сон?» — спрашивал себя мужчина, пытаясь силой освободившегося от сосредоточенности на боли разума разгадать послание из собственного подсознания.
Смутная догадка кольнула сердце:: «А ведь отец единственный из всей родни похоронен в Москве!». Тут же вспомнился один странный эпизод, который произошёл вскоре после того как его рота заняла свой участок стены.