Москва – город проклятых
Шрифт:
Его люди остановили на КПП грузовик, при досмотре которого были обнаружены сразу семь полуистлевших гробов. По словам его солдат, когда они открыли створки стального кузова, то едва не задохнулись от страшного смрада. Но главный шок был ещё впереди. Просто две семьи нашли друг друга по Интернету и в складчину арендовали грузовую машину в достаточно вместительным оцинкованным кузовом-коробом — в котором как раз было достаточно места чтобы вывезти со столичных погостов всю почившую родню. А то мало ли что! В том же Интернете писали разное…Тогда Вас Вас принял тех людей за сумасшедших, а
Пока Вика ела, Вас Вас решил читать ей свой любимый ещё с детства отрывок из Тома Сойера, там где сорванец красит забор. Вика слушала очень внимательно, но когда он закончил, убеждённо заявила:
— В этого мальчика Тома тоже проник заражённый микроб, отчего он обманывает других мальчиков! Если его не посадят под замок в сарай, то скоро он посинеет и убьёт вою тётушку Полли.
Вас Вас потерял дар речи, а девочка огорошила его вопросом:
— Скажи, а разве брать чужие продукты в магазине не то же, что воровать?
Вас Вас даже не сразу нашёлся, что ответить, наверное с минуту приходил в чувство прежде чем открыл рот:
— Тебе ведь вкусно? Ты сыта. Если бы мы не взяли эти продукты, нам бы пришлось голодать. Есть ситуации, когда приходиться поступать не совсем правильно.
Вроде бы наивный детский вопрос тем не менее заставил бывшего директора школы призадуматься. В самом деле, кто он теперь? Человек с автоматом, который худо бедно но научился защищать себя и эту девочку, добывать для них пропитание, при этом на каждом шагу вынужденно переступая через законы морали и права. Как такой опыт отразиться на его дальнейшей жизни? Сможет ли он стать прежним? И что будет с ним уже завтра? Да и наступил ли оно для него — это завтра? «Полная луна — к беде», — вспомнилась Сенину примета. — «А сны порой бывают вещими».
Вас Вас внимательно взглянул на пожилую женщину, она всё больше внушала ему доверие. Старуха была доброй и одновременно властной и разумной главой большой семьи, такой можно со спокойным сердцем доверить заботу о сиротке, поэтому он попросил:
— Мне бы девочку устроить у хороших людей, а…
Старуха с нежной улыбкой поглядела на Вику, уплетающую за обе щёки сгущёнку и вздохнула:
— Она похожа на вас, сразу видно, чья дочка… Только мы не сможем её взять. Вы только не обижайтесь. Просто мы сами не знаем, что с нами будет завтра.
— Но ведь у вас есть дети, лишний рот не будет вам тягость. Я оставлю вам всё, что у меня есть.
— Не в этом дело, — вздохнула пожилая женщина. — За чужого по крови ребёнка никто не станет заступаться, когда придёт черёд выбирать между родными и приемышем.
— Выбирать? Что выбирать?
Глава семьи предпочла не объяснять и вообще закончить этот разговор.
А к Вас Васу подбежала кошка — обычная уличная «Мурка» полосатой раскраски — и начала ласкаться о ноги мужчины. Он позволил Вике отдать голодному животному свой недоеденный бутерброд.
— Правильно, не обижай кошечку, — ласково похвалил мужичок с тонкими усиками, приблудившийся к их компании за то время, что Вас Вас спал. Во всяком случае раньше Сенин его не замечал среди близких старухи, вероятно какой-то знакомый семьи. У него была лысая и овальная,
— А то скоро у нас закончится курятина-говядина и если никакой иной живности рядом не окажется, придётся нам переходить на сладкую свининку — всё тем же ласковым голосом пояснил мужичок.
— Снова вы к человечинке примериваетесь! — по-свойски упрекнула знакомого пухлая молодица с толстощёким лицом с младенцем у груди.
Мужичок с ухмылочкой облизнулся:
— А что, я читал она очень даже ничего — нежная и сладковатая на вкус. Особенно аппетитны женщины и детки. — При этом нахал попытался погладить Вику по головке, но Вас Вас убрал от него ребёнка подальше.
— Тьфу, Пал Петрович, как вам не совестно! — напустилась на мужичка другая родственница старухи.
— В самом деле, для учителя, пусть даже физкультуры, вы рассуждаете слишком зверски — упрекнула кокетливо другая, помоложе.
Лысый ответил ей столь же игриво:
— А мы теперь, Мариночка, и живём по зверским законам. Нет больше учителей в прежнем понимании. А охотится на слабых не сложнее, чем бить детенышей морских котиков. Чукчи-промысловики глушат очаровашек палками с металлическими набалдашниками и вяжут добытые тушки в пучки и никто их за это особо не порицает.
— Не собираетесь же вы нас употребить! — в показном ужасе ахнула Мариночка.
— Зачем? Если в соседнем квартале полно чужих женщин и детей. У них мало мужчин, так что… Хотя лично вами, Мариночка, я бы не отказался полакомиться — с удовольствием кокетничал обладатель тонких усиков.
— Вы страшный человек, Пал Петрович!
— Я реалист, Мариночка. Да-с… И не смотрите на меня с таким осуждением. Думаете, если бы перевес был на стороне соседей, они бы сейчас не обсуждали такую возможность?
Разговор вёлся как-бы не всерьёз, но большинство из сидящих вокруг костра слушали скорее благосклонно, вероятно, отлично понимая, что когда-нибудь запасы провианта действительно подойдут к концу и надо будет искать замену традиционным продуктам, чтобы избежать каннибализма в собственной среде.
Глава 106
Как не напрягала Ксения все свои силы, расстояние между ней и мелькающим среди деревьев тёмным силуэтом преследователя неумолимо сокращается. Его хриплое дыхание звучало всё отчётливее. Мужчина бежал не как человек, он мчался низко припадая к земле — по-волчьи. У неё же на руках был ребёнок, которого она прижимала к груди…
В отчаянии задыхающаяся женщина дёрнулась резко вправо, сбросила кеды и лёгкие ноги буквально понесли её на запах водоёма. Совсем близко за спиной трещали ветки и скулил от нетерпения готовый к прыжку зверь. Звонарёвой казалось, что она холкой чувствует горячее дыхание преследователя… Он почти схватил её, но беглянка успела поднырнула под почти упавшее дерево и по пояс провалилась в холодную воду. Игорь же грудью налетел на возникшую на пути преграду и лишь потому Ксения ускользнула. Однако когти оставили глубокие борозды на её спине.