Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.
Шрифт:
Однако, несмотря на значительные усилия СССР и стран – участниц советского блока, добиться раскола югославского общества и победы «здоровых сил» в партийном руководстве не удалось. Вся антититовская кампания явилась в конечном итоге поражением Сталина.
Конфликт с СССР и странами «народной демократии» не изменил кардинально природу югославского социализма, сохранив в значительной степени присущие авторитарной, однопартийной системе черты. Окрепшая на обильной западной помощи югославская экономика, заимствовавшая отдельные элементы свободного рынка, а также последующая частичная либерализация общественной жизни постепенно сделали Югославию привлекательным примером для других стран Восточной Европы. Главным итогом и достижением политики югославского руководства времен советско-югославского конфликта стала почти полная независимость от Москвы, свобода от необходимости координировать с ней свои внешнеполитические планы и действия за исключением тех случаев, когда это совпадало с интересами самой Югославии. Так, Белград поддерживал в 1960– 1970-х гг. в значительной степени советскую политику в третьем мире. Вместе с тем Тито, считая себя автором «югославской модели социализма», всегда готов был поделиться опытом с другими, в том числе с Хрущевым и Брежневым, которые наивно полагали, что смогут вернуть Югославию в «лагерь социализма».
Предпринимая исследование, авторы руководствовались благими намерениями внести свой вклад в историографию конфликта. С пиететом относясь к работе предшественников, они стремились представить свою интерпретацию событий, обосновать собственную позицию, преодолеть существующие пристрастия, добиться максимальной объективности изложения. Каждый из членов авторского коллектива также считал важным по возможности расширить источниковую базу исследования, и, опираясь на новые документы, верифицировать некоторые устоявшиеся в исторической литературе выводы, уточнить факты. При этом авторы были свободны в своих суждениях и оценках. Это относится в первую очередь к понятию «народная демократия». Являясь, по существу, лексической ошибкой (демократия – уже власть народа), оно тем не менее закрепилось в языке и стало нормативным определением, в силу чего некоторые авторы «Очерков» не прибегают к кавычкам при его использовании. Другие, напротив, используют кавычки, выражая таким образом собственную политизированную оценку данного феномена. Редколлегия, уважая авторскую позицию, не сочла нужным унифицировать указанное понятие.
Работа выполнена в Институте славяноведения РАН при поддержке РГНФ (исследовательский грант № 12-01-00125, руководитель А. С. Аникеев).
Авторский коллектив составили сотрудники Института славяноведения РАН: к. и. н. А. С. Аникеев, д. и. н. Т. В. Волокитина, к. и. н. В. В. Волобуев, к. и. н. А. С. Гладышева, д. и. н. Г. П. Мурашко, к. и. н. А. С. Стыкалин, к. и. н. Каори Кимура (Япония), а также д. и. н. Александр Животич (Белградский университет, Сербия).
А. С. Аникеев
Югославия в годы конфликта с СССР и странами «народной демократии»
1948 год. Начало конфликта Москвы и Белграда
Победа союзников над фашистской Германией и ее сателлитами стала началом распада антигитлеровской коалиции. Главная задача была решена, и началась борьба за буферные зоны, которые каждый из идеологических противников стремился закрепить за собой. Планы советского руководства создать вдоль западных границ Советского Союза блок стран, которые после Ялты отошли в сферу советского влияния, стали постепенно реализовываться уже на заключительном этапе войны. Сталин и его ближайшее окружение формулировали основные направления процесса объединения всех стран Восточной Европы вокруг Советского Союза, пытаясь на первом этапе учитывать европейские традиции этих стран и специфику их развития. Особые отношения устанавливались с момента подписания двусторонних договоров о дружбе и взаимопомощи между СССР и странами Восточной Европы.
Установка Кремля на ускоренное продвижение к власти коммунистов в этих странах в 1945–1947 гг. явилась не только главным фактором постепенной идеологической консолидации формирующегося содружества, но одновременно и элементом нараставшей конфликтности с Западом. США и их союзники встретили начавшуюся экспансию СССР в Восточную Европу, несмотря на Ялтинские договоренности, решительным противодействием. После начала второго раунда гражданской войны в Греции весной 1946 г., инициированного греческой компартией, Вашингтон принимает «доктрину Трумэна», направленную на политическую и вооруженную поддержку греческого правительства. Греция в соответствии с известными условиями, согласованными на переговорах Черчилля со Сталиным в октябре 1944 г., отходила в сферу влияния Великобритании (90 %). Американцы, замещая здесь британцев по их просьбе, дали понять Москве, как они будут реагировать на все ее попытки дестабилизировать ситуацию в Европе. Советское руководство увидело в американской политике на Балканах опасный прецедент для дела социализма во всем восточноевропейском регионе и приступило к разработке ответных мер.
Формирующаяся в мире биполярность заставляла Кремль рассматривать варианты тесного сотрудничества со своими союзниками не только в военно-политической, но и в экономической сфере. План Маршалла, предложенный США в 1947 г. всем европейским странам для восстановления послевоенной экономики, был негативно воспринят руководством СССР, которое, «разгадав» намерения американцев, немедленно запретило своим союзникам присоединяться к нему. В Москве решили предложить сателлитам альтернативный проект, целью которого было экономически привязать их к Советскому Союзу. Отчасти этот замысел был реализован в начале 1949 г. с созданием Совета экономической помощи (СЭВ), в который вошли все страны советского блока.
События 1947 г. считаются началом жесткого противостояния между двумя формирующимися военно-политическими и идеологическими блоками – получившим развитие в последующие годы миром советского тоталитаризма и традиционной западной демократией. Первые послевоенные годы были временем формирования в СССР программного антиамериканизма. Кремлевское руководство, считавшее, что ответом США и их союзников на советскую большевистскую стратегию является подготовка к новой мировой войне, в качестве одной из целей противодействия этой угрозе поставило задачу объединения всех «прогрессивных» политических и общественных движений на континенте. Эти пацифистские планы Кремля были в действительности пропагандистским прикрытием продолжающихся попыток идеологического, политического, а иногда, где возможно, и военного преобразования общественных систем других стран в соответствии с коммунистическими шаблонами. Важным элементом этой стратегии объединения всех прогрессивных с точки зрения Москвы сил в мире было создание условий для тесного взаимодействия коммунистических партий, в первую очередь европейских.
Летом 1946 г. на встрече Сталина с И. Б. Тито и Г. Димитровым обсуждалась идея создания информационного органа коммунистических партий, на периодических заседаниях которого, по мысли советского вождя, происходил бы обмен опытом и принимались решения необязательного характера [8] . Спустя год, в мае 1947 г., Сталин предложил В. Гомулке возглавить работу по организации учредительного совещания такого информбюро, подчиненного Москве органа, который позволил бы ей контролировать все сферы деятельности коммунистических партий стран-сателлитов, а также наиболее крупных западноевропейских компартий. Как известно, после формального роспуска Коминтерна в 1943 г. его функции частично перешли к Отделу международной информации (позднее – Отдел внешней политики (ОВП)) ЦК ВКП(б), в котором регулярно готовились аналитические записки о состоянии европейских компартий.
8
Совещания Коминформа. 1947, 1948, 1949. Документы и материалы. М., 1998. С. 4.
Осенью 1947 г. в Польше, под руководством А. А. Жданова прошло учредительное совещание, объединившее все эти партии вокруг ВКП(б). Было создано Коммунистическое информационное бюро (Коминформ), в рамках которого, по мысли кремлевского руководства, должен был проводиться строгий, всеохватывающий мониторинг состояния этих партий, контроль над реализацией ими на практике основных положений марксистско-ленинской теории социализма в ее сталинской интерпретации. Воплощение этой идеи должно было способствовать еще большей консолидации стран «народной демократии» вокруг Москвы и стать дополнительным «ответом американцам на их антисоветскую политику».
В докладе Жданова на совещании, в частности, отмечалось, что «нельзя признать правильным постоянное подчеркивание некоторыми деятелями братских компартий своей независимости от Москвы», поскольку Москва «никого не ставила и не желает ставить в зависимое положение». «Нарочитое подчеркивание этой “независимости” от Москвы, “отречение” от Москвы, – указывал Жданов, – по сути дела, означает угодничество, приспособленчество, подыгрывание тем, кто считает Москву врагом». Компартии не должны были, по мнению Жданова, бояться заявлять о своей поддержке «миролюбивой и демократической политики Москвы», поскольку эта политика соответствует интересам других миролюбивых народов [9] . В разделе доклада Жданова, посвященном международному положению, отмечалась необходимость преодоления разобщенности между коммунистическими партиями, ставшими влиятельной силой «почти во всех странах Европы и Азии», поскольку такая разобщенность «неправильна, вредна и по сути дела, неестественна». Приводился пример с воссозданием социалистами Интернационала, с возникновением различных других международных общественных и профессиональных объединений и союзов. Еще раз указывалось, что проблема отсутствия такого рода центра, который удовлетворял бы потребность в «консультации и добровольной координации действий отдельных партий», в особенности назрела сейчас, когда продолжающаяся разобщенность может приводить «к ослаблению взаимного понимания, а порой и к серьезным ошибкам» [10] . Вслед за этим Жданов перешел к подробному анализу таких ошибок, которые совершили французские и итальянские компартии, допустившие удаление из правительств своих стран коммунистов, а также недостаточно последовательно возражавшие против получения займов от «американских империалистов» [11] . Патерналистский, безапелляционный тон выступления Жданова, представлявшего точку зрения ВКП(б), говорил о том, что, несмотря на фразы о консультациях и добровольной координации действий, стиль работы нового органа будет близок его предшественнику. Известно, что в Коминтерне провинившиеся компартии нередко распускались, а их руководство репрессировалось. Подобная перспектива, похоже, была реальной и для партий, вошедших в Коминформ. Коминтерновский стиль обсуждения недостатков и ошибок в работе компартий, который Кремль приветствовал в качестве универсального для межпартийного общения, был характерен для выступлений А. Паукер и Э. Карделя, предпринявших резкую леворадикальную критику политики итальянских коммунистов. Л. Лонго осторожно, избегая открытой полемики, пытался отвести обвинения в адрес своей компартии.
9
Совещания Коминформа. 1947, 1948, 1949. С. 300.
10
Там же. С. 297–298.
11
Там же. С. 298–300.