Москва-Лондон
Шрифт:
— Не забывай, моя умница, что короли всегда вынуждены жениться не на женщинах, а на большой или на малой политике, — сказал Карл, сорвал прекрасный бледно-желтый тюльпан и подал его Диане. — Поэтому в их постелях всегда бывает так скучно и холодно, как в гробу, а родятся от эдакого политического спаривания такие кретины, как наш бедный Карлос. Ах, если бы мы тоже были людьми и имели возможность и право жениться по выбору своей души и сердца! Но мы уже не люди, хотя еще и не боги…
— Ах, мой государь, — с нежной строгостью проговорила Диана, — сегодня вы слишком строги к себе и другим монархам Европы. Я уверена, что принцу Филиппу можно было бы подобрать очаровательную невесту, здоровую, красивую и способную произвести прекрасное потомство.
— Можно, я полагаю… — задумчиво проговорил Карл. — Но женится-то он все-таки на мадам Политике, как и все мы. Разумеется, лучшей партией для будущего короля Испании была бы его женитьба на принцессе француз-ской династии. Представляешь себе, одну корону на голове носит монарх Испании и Франции, объединенных подобным браком! Вот уж кто был бы подлинным и неоспоримым господином Европы и, естественно, всего мира!
— Но что же или кто же мешает вам, мой великий государь, осуществить этот превосходный во всех отношениях замысел? — искусно недоумевая, спросила Диана, прекрасно осведомленная обо всех подобных делах всех европейских тронов. — Это действительно был бы великолепный, всесторонне превосходный брак!
— Да, разумеется, но эта проклятая Медичи44 нарожала целую кучу сыновей, а единственной пока ее дочери сейчас не то пять, не то семь лет. Так что пока еще жива хитрая стерва, осуществить этот мой превосходный план можно будет лишь женившись на ней самой!
— О, ваше святейшее величество! — зажурчал чарующий смех Дианы. — Вы, как всегда, необычайно остроумны! Боюсь, принца Филиппа не слишком воодушевила бы подобная перспектива…
— Еще бы! — смеялся и Карл. — Она ведь годится ему в матери… Впрочем, ради такого брака можно было бы жениться и на собственной бабушке!
Свита, поняв, что император хочет побеседовать с Дианой наедине, разместилась в просторной китайской беседке зимнего сада, куда немедленно были поданы вино и фрукты. Но отсюда вовсе не было видно беседующих, а тем более не слышно было их голосов, что заметно раздражало герцогов
и больше всех — принца Филиппа…
— Из Рима неустанно направляют взор мой на север, в сторону Англии, — говорил между тем Карл. Он часто останавливался, нагибался, чтобы ощутить редкостные ароматы экзотических цветов. Было совершенно очевидно, что беседа с Дианой доставляла ему большое удовольствие, которое он старался продлить. — Этих проклятых богоотступников и еретиков давно бы уже следовало призвать к порядку. Кроме того, Англия слишком уж быстро становится опаснейшим нашим соперником на всех морях и океанах, а ее наглые и чертовски богатые купцы, боюсь, вскоре вообще сомкнут свои хищные пасти на наших шеях! Отлить единую корону из двух наших — неплохая, в сущности, идея, но там, на троне, сейчас восседает мальчик. Кто из двух или даже трех принцесс ближе к этому трону и будет его наследовать — неясно. Да и как скоро он освободится, неизвестно даже этим отпетым пройдохам из папского окружения: известия из Лондона поступают сейчас крайне редко, скупо, а их суть чертовски противоречива… И еще — мои ближайшие родственные узы
с этой династией Тюдоров! Ведь все ныне сущие ее принцессы и единственный принц — мои племянники… в сущности… ну уж Мария-то — первая из них: дочь моей сестры! Следовательно, для Филлипа она — тетка! Каково, черт побери?
— Я полагаю, мой государь, — как-то вскользь заметила Диана, — в этом городе, пожалуй, можно было бы найти достаточно благородного и авторитетного англичанина, неплохо к тому же осведомленного в делах династии Тюдоров… после вас, разумеется, мой государь…
— Ну что же, мой очаровательный, хитрый и ловкий дипломат, — усмехнулся Карл, — найди мне такого англичанина!
— Когда прикажет мой государь?
— Тотчас же, моя прелесть!
— Но быть может, сначала вы примете участие в моей пьесе?
— О да, разумеется, черт возьми! Только не вздумай еще раз за один день надуть меня! Нельзя ведь дважды прощать один и тот же грех… И не прощу — видит Бог! Приведи его к ужину!
— Повинуюсь, ваше священное величество! — промолвила Диана, низко склонив голову. — А теперь вас трепетно ждет очаровательный цветок
с белыми лепестками. Ах, как я завидую ему!..
…В своем сказочно роскошном, царственном одеянии, ослепительно прекрасная, решительная и заметно возбужденная, Диана стремительно вошла в свой небольшой, но несколько по-женски кокетливо обставленный рабочий кабинет с двумя закамуфлированными под книжные шкафы дверями, где Чанслер и Смит коротали время за неторопливой беседой.
— Ах, мой Ричард! — Диана протянула ему обе руки. — Все прекрасно!
— О великий Боже! — восхищенно проговорил Чанслер, целуя ее руки. — Как же ты очаровательна сейчас, моя богиня!
Чарли же просто опустился на одно колено и с таким нескрываемым
и простодушным восторгом и удивлением смотрел на Диану, что та весело засмеялась, поцеловала доброго Смита в лоб и сказала:
— О, мои милые рыцари! Я так рада, что сегодня могла понравиться вам… Но, право же, у меня совсем мало времени.
— Твои высокие гости все еще здесь, дорогая моя? — с тревогой спросил Ричард.
— О да, мой милый, и будут здесь еще достаточно долго… Его святейшее величество император Священной Римской империи, король Испании, Нидерландов и множества других земель и народов повелитель Карл V приглашает английского лорда сэра Ричарда Чанслера отужинать и приятно побеседовать с ним о делах большой европейской политики! — Диана была счастлива этой своей победой и совершенно искренне считала, что это ее настроение не может не разделить ее названый супруг.
Но Ричард совершенно растерялся и попятился вдруг к дверям, словно собирался удариться в бегство!
— Я? С императором Карлом? Ужинать? Беседовать? — Он сорвался почти на крик. — Да ты вполне ли уверена, моя Диана, что еще не сошла с ума?
— Абсолютно! — решительно заявила она с очаровательнейшей из своих улыбок.
— Но зачем ты это сделала?
— Ах, мой милый Ричард, боюсь, ты совсем запамятовал, что твои патроны в Лондоне крайне серьезно озабочены судьбой династии Тюдор и поручили тебе из первых рук узнать, что думают на этот счет в Европе!
— О великий Боже! — взмолился Чанслер. — Пусть все мои патроны вместе со своей династией Тюдор отправляются ко всем чертям и сами лезут в пасть к этому проклятому людоеду! Мне совершенно не о чем разговаривать с этим… с ним… Я никогда в жизни не разговаривал с королями! Да я и вблизи-то их никогда не видел. Да и кто я такой, чтобы ужинать и беседовать с самим императором, наследным принцем и их свитой?
— Ты просто английский лорд, прибывший в Антверпен всего на не-
сколько дней по своим наследственным делам, — уверенно и увлеченно говорила Диана. — Ты не придворный аристократ, но общую ситуацию