Москва времен Чикаго
Шрифт:
— Конечно, — подтвердил мэр. — Как только они поступили в наш «Банда-банк» — так его величать? — то сразу же ушли по назначению. Только уж очень сумма велика: за полмиллиарда можно всю Думу купить!
— Провинция! — презрительно скривил тонкие губы Титовко. — Ты разве не знаешь, что Москва — самый дорогой город в мире? Здесь совсем иной счет деньгам.
— Разумеется, — язвительно парировал Вячеслав Иванович. — Где уж нам, косопузым, за столицей угнаться! Слава Богу, по числу шестисотых «мерседесов» и «роллс-ройсов» Москва
— На это — тоже. Кстати, наш депутат очень хорошо подсуетился, поработал в кулуарах Думы, поужинал в ресторанах кое с кем и в результате сумел протащить через нижнюю палату парламента нужную нам резолюцию. Которая стоит гораздо больше, чем эта сумма.
Титовко выждал немного, но пауза явно затянулась, так как Петраков, по всей видимости, не оценил всех преимуществ этой сложной сделки. Поэтому Титовко был вынужден дополнить сказанное еще одним аргументом:
— К тому же эти деньги — даровые, сам знаешь.
— А когда поступят следующие?
— Очень заманчиво замахнуться еще на столько же. Или больше. Но надо немного выждать.
— Если первый раз все прошло успешно, так чего опасаться? — возразил мэр.
— Береженого, как известно, Бог бережет. Максим сообщил, что Центральный банк постоянно совершенствует защиту своих компьютерных сетей. Через Интернет, как на Западе, в сеть банка не попадешь. Запрос на оплату того же векселя Московского Сбербанка, прежде чем достичь центра расчетов Центробанка, прошел через десятки связывающих компьютеров, где постоянно проверялся. Прямой доступ невозможен — Центробанк таким образом отсекает хакеров, притворяющихся работниками банка и просящих ввести пароль из-за неполадок в системе.
— Значит, попасть в эту электронную кормушку больше не удастся? — взволновался Петраков.
Титовко благодушно рассмеялся:
— Не переживай: Максим — один из лучших компьютерщиков страны. К тому же — бывший оборонщик, работавший как раз над системами защиты компьютерных сетей. Он в этом деле дота. И уже разработал следующую программу. Завтра как раз ее и опробует. Так что готовься к получению следующего миллиарда: больше сразу брать не будем, чтоб не вызвать лишних подозрений.
— Прекрасно.
— А как с подготовкой следующей партии сырья? Эти самоубийцы еще согласны добывать голыми руками уран?
— Куда они денутся! — уверенно заметил Петраков. — Кроме долларов, их держат и украинские авторитеты.
— Ты только не пережимай: дело-то опасное. Если кто расколется, можем все за решетку угодить.
— Туда не надо! — воскликнул Петраков.
— Сам не хочу!
В это время в дверь тихо, услужливо постучали. В кабинет вошел официант с полным подносом деликатесов. Деловая часть обеда была завершена, и теперь можно было с аппетитом пообедать.
Несмотря на поздний час, Усков направился прямо к Виктору Васильевичу домой. Тот уже спал, но, поинтересовавшись через домофон, кто к нему пожаловал, сразу же согласился принять гостя.
Они прошли на кухню, чтобы не тревожить домашних, и Виктор Васильевич заварил крепкий кофе. По кухне сразу разошелся густой аромат.
— Вот это да! Что приготовили, Виктор Васильевич? «Нескафе классик»?
— Ничего растворимого не пью: только из натуральных зерен. Сам обжариваю, сам мелю, сам завариваю. Попробуй.
Андрею натуральный кофе понравился. Хотя он и не был знатоком. К тому же сейчас его волновала только одна проблема: доложить о том, что он обнаружил на даче Джевеликяна.
Виктор Васильевич внимательно выслушал, затем стал задавать вопросы.
— А как ты объяснишь, что самого хозяина на даче нет, а штаб-квартира по добыче казенных денег работает?
— Это и для меня загадка. По крайней мере когда я в предыдущий раз увидел там Титовко, то понял, что он ведет себя как настоящий хозяин. Может, они Мягди вообще уже списали? И их даже устраивает, что он за решеткой? — высказал предположение Усков.
— Я тоже склоняюсь к этой версии, — согласился хозяин квартиры, неторопливо отхлебывая из чашки горячий крепкий кофе. — В ее пользу говорят многие обстоятельства. Во-первых, устраняется непредсказуемый уголовник, от которого можно ждать чего угодно. А им рисковать в таком важном деле нельзя. Во-вторых, не надо с Джевеликяном делиться добычей, что для этих жуликов тоже немаловажный козырь. Да и тот факт, что впервые не предпринимается активных попыток освободить Мягди, — тоже о многом говорит.
Андрей воздел руки к потолку:
— То-то я думаю, адвокат какой честный попался! Я говорю, что арестант нарушил подписку о невыезде он тут же соглашается. Да так, что Мягди рассвирепел и выгнал его из комнаты допросов. Видимо, другая сторона заплатила этому адвокату гораздо больше.
— Вполне возможно: с волками жить, по-волчьи выть. Так что теперь можешь спокойно работать над делом Джевеликяна: похоже, застрял он в тюрьме надолго. Кстати, ты там следов не оставил?
— Думаю — нет, — не слишком твердо ответил следователь. — Правда, по дороге пришлось воспользоваться иномаркой телохранителя Мягди, того преступника, за которым числится несколько заказных убийств…
Усков запнулся.
— Так. Продолжай, продолжай, — живо отозвался Виктор Васильевич. — Чует мое стариковское сердце, что ты превысил полномочия.
— Он напал с оружием, пришлось обороняться.
Виктор Васильевич склонил голову и задумался. Потом медленно, выбирая слова, произнес:
— Убить человека — всегда преступление. Даже если он сам преступник.
Усков вспыхнул:
— По-вашему, было бы лучше, если бы он убил меня?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь.