Моссад: одни против всех. История и современность израильской разведки
Шрифт:
Догадки, одни догадки. Ведь не менее вероятной представляется и другая версия событий. Разведчики на самом деле очень одинокие люди и часто страдают от одиночества. И два одиноких человека могли, наплевав на профессиональную скрытность, взять и подружиться. Просто так, без каких-либо других интересов, кроме простого человеческого общения. Возможно, они не обсуждали свою работу, а беседовали о разных вещах, которые интересуют любого обычного человека — об автомобилях, о спорте, о женщинах, о будущем нашей планеты. Всего этого я не знаю и, возможно, не узнаю уже никогда.
Тем более что у Леванта, помимо дружбы с офицером «Штази», была, похоже, еще одна компрометирующая особенность.
Несмотря на обширные возможности, возникавшие перед ним в материальном плане, Левант
Оплачивать-то оплачивал, но Левант, похоже, этой платы не брал. Дело в том, что в процессе моих поисков я натолкнулся на поразительный факт, о котором я еще буду говорить подробно: оказывается, «Моссад» получал огромные доходы от наркоторговли! Традиционные каналы перевозки наркотиков в Евразии вели из Афганистана через Иран и Ближний Восток в бассейн Средиземного моря, а уже оттуда в благополучные страны Западной Европы. Традиционно большую выручку от транзита наркотиков получали арабы. В 60-е годы «Моссад» решил составить им конкуренцию, решив таким образом укрепить финансовую базу и, соответственно, оставить без денег своих врагов. «Если мы этим не займемся, наркотрафик никуда не денется, но доходы от него пойдут на поддержку палестинских террористов» — так обосновали свое решение шефы израильской разведки. Многие агенты «на местах» поэтому занимались не только разведкой, они служили звеньями в длинной цепи наркоторговли. Их доходы заменяли им гонорары из Тель-Авива. Видимо, таким же образом добывать деньги предлагалось и Леванту. Но в этом вопросе он пошел наперекор своим шефам. Иосиф не только не участвовал в наркоторговле, но и время от времени анонимно выдавал немецкой полиции тех, кто был задействован в «цепочке» «Моссада». А это уже расценивалось как прямое предательство интересов Израиля. Правда, до поры до времени Леванту удавалось оставаться не пойманным. Но долго ли?
Когда я начал заниматься судьбой Иосифа Рувимсона, я полагал, что имею перед собой биографию типичного сотрудника «Моссада». Впоследствии выяснилось, как я жестоко ошибался. Значит, нужно возвращаться к основной теме моих поисков и этой книги.
ГЛАВА 5. МИССИЯ: КРУГОМ ВРАГИ
Во враждебном окружении
Первой и главной задачей «Моссада», с которой пришлось иметь дело израильской спецслужбе, являлась борьба с арабами. Причем в качестве основных противников рассматривались не палестинские беженцы, которых серьезной угрозой не считали в принципе, а окружавшие Израиль государства — Египет, Иордания, Сирия, а также более удаленный Ирак.
Именно поэтому в 1952 году на пост директора «Моссада» был назначен Иссер Харел. Человек малоизвестный широкой общественности, он на протяжении ряда лет руководил контрразведкой «Шин Бет», действовавшей в основном против арабов. На этом посту он добился больших успехов, а его деятельность часто выходила за рамки собственно безопасности Израиля и пересекалась с работой возглавляемого Шилоем «Моссада». Глава разведки, бывало, даже ходил к премьер Бен-Гуриону с жалобами на действия «Шин Бет». Но мудрый старик понимал, что внутренние проблемы могут похоронить Израиль не хуже внешних врагов, ведь непобедимо только то государство, которое может полностью положиться на свой тыл. Поэтому Харел не получал никаких взысканий, более тог, он через некоторое время возглавил одновременно разведку и контрразведку.
Иссер Гальперин родился в 1912 году в России, в окрестностях Витебска, в семье еврея-коммерсанта. Отец постарался дать ему классическое иудейское образование, однако Гальперин с юных лет увлекся идеями большевиков и конкретно Льва Троцкого, выступление которого однаждыуслышал. В 1930 году Иссер навсегда уезжает из России, чтобы участвовать в основании коммуны-кибуца в Палестине. Однако постепенно Гальперин охладел к идее коллективного труда на общее благо. Когда в Европе началась большая война, Иссер вместе с женой выходит из кибуца и становится владельцем небольшого предприятия по упаковке апельсинов. Одновременно он вступает в «Хагану», где получает первый опыт контрразведывательной работы. Молодой коммерсант добивается больших успехов и в бизнесе, и в рядах секретной службы. В сороковые годы он собрал огромный архив, де хранилась масса сведений о нацистских преступниках, сведения о Палестине и соседних территориях, о британской администрации и планах великих держав в отношении Ближнего Востока. Англичане знали об этом архиве и приложили массу усилий к его поискам. Однако Гальперин идет на хитрость: он покупает квартиру в строящемся доме, а потом просит одного из рабочих под покровом ночной темноты создать потайную комнату, отгородив кусок от большой гостиной. Об этом не знали ни архитектор, ни другие рабочие, а после того, как заказ был выполнен, Иссер отправил к праотцам и непосредственного исполнителя. Нужно сказать, Гальперин считался весьма жестоким человеком, который ради достижения успеха не жалел ни своих, ни чужих. Во многом именно этой жестокости «Моссад» обязан успехам и отсутствию громких провалов в первые годы своей деятельности. Один из коллег позднее рассказывал о нем так:
Он смотрел прямо в глаза и никогда не отводил взгляда. Чем больше Харел смотрел на вас, тем суровее казался. В разговоре с ним вы всегда чувствовали себя виноватым. Достаточно малейшей оплошности — и вы полностью и навсегда теряли его доверие, даже если для этого не было серьезных оснований.
Но вернемся обратно. В 1948 году, после обретения Израилем независимости, Гальперина, поменявшего фамилию на Харел, назначают главой контрразведки «Шин Бет». Вот тут-то и пригодился собранный им архив, а также созданная еще в годы Второй мировой войны агентурная сеть. Вклад, внесенный Харелом в победу Израиля в войне за Независимость, трудно переоценить, практически в каждом крупном арабском подразделении у него были свои люди. Благодаря чему и назначили его в 1952 году главой «Моссада».
Интернационал спецслужб в то время находился в самом начале своего пути. Многие западные государства еще с некоторой опаской относились к идее Вашингтона и Тель-Авива. К примеру, руководители английской и западногерманской разведок не скрывали скепсиса. Конечно, полностью отказаться от сотрудничества они не могли, но вот всячески саботировать его, отправляя на Ближний Восток далеко не самых лучших своих сотрудников — вполне. Впрочем, их легко понять, в конце концов, ФРГ больше внимания уделяла защите собственной границы, нежели границ Израиля.
Поэтому полагаться на начальном этапе приходилось в первую очередь на собственные, израильские кадры. Тем более что Харел не слишком доверял партнерам, англичан он просто не любил, а про американцев говорил так: «Знаю я этих янки! Они хотели бы в одностороннем порядке получать всю информацию, которую мы добываем с таким трудом, и давать взамен только то, что они считают выгодным для себя». Тем не менее, ему приходилось волей-неволей соглашаться с тем, чтобы «предоставлять свой флаг» другим разведкам.
Благо, такой подход часто приносил плоды.
«Моссад» против КГБ
Одним из первых успехов Харела стало выявление среди израильского руководства советского агента. Дело в том, что в 50-е годы примерно треть населения страны составляли выходцы из России, многие из которых были проникнуты левыми симпатиями. Это позволило КГБ организовать в Израиле мощнейшую разведывательную сеть, через которую информация о положении дел в стране попадала в Москву, а оттуда — в арабские государства.