Моссад: одни против всех. История и современность израильской разведки
Шрифт:
Используя разветвленную агентурную сеть в арабских государствах, Харел установил, что кто-то передает арабам закрытую информацию, доступную довольно узкому кругу лиц. Рискуя провалить нескольких агентов, глава «Моссада» поручает им выяснить, откуда же, собственно говоря, исходят сведения. Данные агентов сошлись: арабы получаютинформацию отрусских. Следовательно, нужно вести поиски именно в этом направлении.
Под подозрение Харела попали в первую очередь левые деятели, особенно члены партии «Мапам». Чтобы проверить свои догадки, Иссер запустил через «Мапам» достаточно важную дезинформацию, будто Израиль собирается ставить на вооружение новейший истребитель-бомбардировщик, превосходящий имеющиеся у арабов образцы. Буквально несколько дней спустя агенты Харела в Каире и Дамаске сигнализировали о получении информации.
Итак, все-таки «Мапам». Но кто именно? Наблюдения за руководителями партии выявили, что один из них —
Оступившись один раз, руководитель «Моссада» впредь стал осторожнее. И вскоре ему удалось напасть на след крупной добычи. В роли таковой оказался подполковник Эзра Беер, личный друг израильского премьера Бен-Гуриона.
Беер был ровесником Харела. Родившийся в Вене, он проживал в Австрии до оккупации страны нацистами в 1938 году. Затем уехал в Палестину, вступил в ряды «Хаганы», сыграл большую роль в обретении Израилем независимости, а потом и в создании левой партии «Мапам», где возглавил службу безопасности. Вскоре он, однако, перешел на более центристские позиции, чему способствовал его личный контакт с Бен-Гурионом. Беер общался со многими первыми лицами еврейского государства и имел довольно широкий доступ к секретной информации. Вскоре ему поручили написание официальной истории войны за Независимость, что, в свою очередь, открыло перед ним двери всех израильских архивов.
Однако Беер этим не ограничился. Во второй половине 50-х годов он начал активно общаться с руководством западногерманской разведки. Какую игру он вел при этом, неясно до сих пор. Судя по всему, Беер выдавал себя за неофициального представителя «Моссада», которому якобы поручено растопить лед в отношениях между Израилем и ФРГ. Немцы повелись, и Беер получил весьма важную информацию, касавшуюся вооруженных сил ФРГ и НАТО в целом.
Первые подозрения на Беера пали еще в 1956 году, однако тогда не было найдено достаточных доказательств. Только в марте 1961 годаудалось зафиксировать факты встреч Бера с советским агентом, которому тот передавал информацию. Буквально через несколько часов после этого подполковника арестовали. Суд приговорил его к 15 годам лишения свободы. Любопытно, сам Беер так никогда и не признал своей виновности. В 1966 году он скончался в тюрьме. С именем его, к слову сказать, связано немало загадочного; есть исследователи, которые доказывают, что заведенное против него дело шито белыми нитками. Агенты в Каире и Дамаске показали — после ареста Беера поток информации из Москвы стал гораздо меньше. Но было ли это связано с его «провалом»? Не скрывался ли за Беером и Коэном кто-то другой, весьма удачливый, кому удавалось направлять подозрения Харела в нужное русло?
Еще одна загадка из числа тех, что свято хранит история израильской спецслужбы.
Однако на смену одним разоблаченным советским агентам неизменно приходили другие. Так, в 1971 году в Израиль из Советского Союза приехал 23-летний Шабтай Калманович. Молодой человек развил бурную предпринимательскую деятельность, оказавшуюся весьма успешной. Вскоре его деловая «империя» простиралась от Африки до Северной Европы. Мало кто мог догадаться, что на самом деле Калманович является пламенным коммунистом, а весь его бизнес построен на деньги КГБ. Тем временем советский агент смог втереться в доверие к депутатам парламента и даже некоторым высокопоставленным офицерам. Несколько лет спустя он ударился в политику и начал активно участвовать в деятельности одной из партий, разумеется, тоже по заданию из Москвы. Вывести Калмановича на чистую воду удалось лишь в 1987 году, и то скорее случайно — советский агент прокололся на мелочи, передав информацию во Франкфурте уже «засвеченному» германской контрразведкой связному.
Охота на людей
Израиль уступал арабским противникам по многим показателям. Но одним из главных оставался человеческий потенциал. Только в сказках горстка храбрецов может победить несметные полчища врага. В реальности же армии для победы нужны не только оружие и боеприпасы, но в первую очередь солдаты. В людях отчаянно нуждалась и израильская экономика. Причем речь шла, в первую очередь, о квалифицированных специалистах.
Поэтому с первых лет существования Израиль стремился собрать на своей территории как можно больше евреев. В странах Западной Европы и США велась совершено легальная пропаганда, дававшая, впрочем, весьма скромные плоды. Большинство европейских и американских евреев оставались вполне довольными жизнью в своих странах. Они соглашались слать деньги на процветание Израиля, но за самим процветанием предпочитали наблюдать с безопасной дистанции. Исключение составляла разве что молодежь, стремившаяся к самоутверждению и независимости от старших. Другая ситуация складывалась в странах Ближнего Востока и социалистического блока. Чтобы увеличить еврейскую эмиграцию из этих регионов, в рамках «Моссада» создана специальная строго законспирированная служба под названием «Натива» («Тропа»). Ее главой стал Моше Кармил. Первой своей задачей он считал сбор евреев из арабских стран. В середине XX века в каждом из таких государств проживало довольно много еврейских поселенцев. Их не особо жаловали, но гонениям не подвергали. Даже после образования государства Израиль и обострения его отношений с арабами местные евреи чувствовали себя вполне вольготно и никуда уезжать не собирались.
И тогда под руководством Кармила была разработана масштабная операция под названием «Исход». Имелся в виду, разумеется, библейский исход евреев из Египта, возглавляемый знаменитым пророком Моисеем. Кармил, разумеется, на славу Моисея не претендовал, да и водить свой народ сорок лет по пустыне он не собирался. Однако итоги его деятельности оказались в конечном счете не менее впечатляющими.
Через мощнейшую агентурную сеть, созданную Харелом, Кармил начал распространять в еврейских колониях слухи о начале скорых массовых репрессий с арабской стороны. Впрочем, слухами дело не ограничивалось: были организованы многочисленные поджоги и убийства, которые молва приписала арабам. Одновременно убили несколькх высокопоставленных арабских чиновников, что заставило всполошиться египетские, иракские и сирийские власти. Улики однозначно указывали на местных евреев. Естественно, в обстановке военного противостояния с Израилем такие инциденты легко могли привести к началу этнических чисток. Остается только удивляться, почему в реальности таковых не произошло. Однако ситуация накалялась, и все больше еврейских семей поддавались на призывы провокаторов, покидали насиженные места и уезжали в Израиль. Свое имущество они вынуждено продавали фактически за бесценок, причем покупали его, в первую очередь, компании, созданные агентами «Моссада». Таким образом, израильская разведка фактически наживалась дважды — увеличивая население Израиля и обогащая бюджет страны.
В начале пятидесятых годов в Израиль из арабских государств переехало несколько сотен тысяч евреев. Однако это было еще не все, к чему стремилась «Натива». Потому что среди приезжих оказалось сравнительно немного образованных, а тем более зажиточных людей. Настоящим лакомым кусочком для Израиля были евреи из Советского Союза и стран Восточной Европы — в большинстве своем квалифицированные специалисты, получившие прекрасное образование. Их насчитывалось несколько миллионов; если бы Израилю удалось заполучить хотя бы половину, его силы возросли бы весьма существенно. Правда, тогда перед маленькой страной встала бы проблема ассимиляции всех вновь прибывших. Но такая перспектива казалась скорее иллюзорной: дело в том, что Москва в высшей мере заинтересованная в квалифицированных специалистах и не собиралась никуда отпускать живших в странах Восточного блока евреев.
Работа по их привлечению в Израиль началась сразу же после окончания Второй мировой войны и сперва встречала довольно благожелательное отношение советского руководства. После описанной в одной из предыдущих глав операции «Моссада» отношение резко изменилось, и организациям, переманивавшим евреев на историческую родину, пришлось уйти в подполье. С 1953 года все усилия по привлечению в Израиль советских евреев координировала особая структура под названием «Бюро связи». Ее руководитель, Шауль Авигур, имел весьма расплывчатый титул «специального помощника министра обороны», однако кому подчинялась эта структура, до конца не ясно. Во всяком случае, непосредственные приказы Авигуру мог отдавать только премьер-министр.
Основным каналом работы был дипломатический. В состав израильских посольств и консульств в странах социалистического лагеря направлялись специально подготовленные молодые люди, задачей которых была пропаганда эмиграции. Велась такая пропаганда, как правило, в синагогах, где приходившим евреям раздавались соответствующие книги и листовки. Однако КГБ достаточно быстро вычислял агитаторов и принимал к ним жесткие меры, вплоть до физической ликвидации. Тогда «Натива» приказала своим агентам уйти в подполье; пропаганда велась теперь через структуры «теневой экономики», не брезговал «Моссад» и связями с преступным миром. В итоге до начала советской «перестройки» в Израиль уехали примерно 200 тысяч евреев. Это было весьма неплохим результатом, хотя и далеким от той планки, которую изначально поставили себе создатели «Нативы».