Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля
Шрифт:
В помещении с Мадлен остался только один человек. Он раскрыл ее досье и начал читать вслух. Он читал все, что было известно о Фрей. Подробности, касающиеся ее любовных похождений во время студенческой разгульной жизни в Париже, которые она уже успела забыть.
Закончив чтение, он отложил досье.
— Вы сами видите, у нас достаточно фактов, компрометирующих вас, конечно, это ваше личное дело. Но вашим друзьям из «Наторей Карта» вряд ли это понравится. Они будут очень удивлены, получив такую информацию. А вы прекрасно знаете, как они относятся к этому. Они ведь и раньше сомневались, принимать ли бывшую католичку в свои ряды.
Мадлен молчала несколько секунд. Потом в гневе выкрикнула:
— Как вам не стыдно! Это грязный шантаж!
— Я знаю, — сказал допрашивающий ее офицер. — Но судьба моей страны зависит от того, найдем ли мы мальчика. На улицах Иерусалима евреи дерутся против евреев. Кроме того, я еще хочу кое-что напомнить вам. Вы мать, и вы поймете, что я имею в виду. У этого мальчика тоже есть мать. Она любит своего сына так же сильно, как и вы своего. Но из-за вас она не видела его почти три года. Подумайте о своем сыне, прежде чем называть меня грязным шантажистом.
Мадлен Фрей была буквально убита. Сотрудник Моссад нашел ее самое уязвимое место. Вскоре она же подробно рассказывала о том, как было организовано и осуществлено похищение Иосселе.
Ее друзья из «Наторей Карта» попросили Мадлен вывезти мальчика из Иерусалима. Она сама разработала план операции. Сначала она прибыла в Хайфу как обычная туристка. Еще на пароходе она сблизилась с семьей иммигрантов — супружеской парой и их восьми летней дочерью. Спускаясь с палубы парохода по прибытии в Израиль, Фрей как бы невзначай взяла девочку за руку. Так они и вошли в помещение контрольного пункта израильской таможни. Сотрудник иммиграционной службы Израиля решил, что француженка прибыла вместе с дочерью, и отметил это в регистрационном журнале. В паспорте Мадлен имя ее сына Клод было исправлено на «Клаудии». Поэтому, когда они вылетали в Цюрих, ни у кого не возникло подозрений относительно «мадам Фрей и ее дочери».
Этой дочерью и был Иосселе. Ему перекрасили волосы и одели как девочку. Все это была игра, в которую он играл со своей новой «тетей».
План был рискованный, даже слишком, но тем не менее он удался. Некоторое время Иосселе проживал в одной религиозной школе в Швейцарии. Потом, когда Моссад начал за ним охоту, Мадлен и «Клаудин» через Брюссель переехали во Францию. Но когда сотрудники израильской разведки стали вести тщательные поиски среди еврейской общины в Париже, Мадлен поняла, что мальчика могут найти. Поэтому она отвезла его в Нью-Йорк, где поручила хлопотам одной хасидской семьи. «Сейчас он у них, — спокойно сказала она. — Я дам вам адрес».
Сентябрь 1962 года. Прошло два года и девять месяцев с тех пор, как исчез Иосселе.
Министру юстиции США Роберту Кеннеди позвонили из штаб-квартиры Моссад. Звонил Исер Харел.
Говорил он с сильным акцентом, поэтому был краток и сразу перешел к делу.
— Мои люди летят в Нью-Йорк. Они приедут, чтобы забрать Иосселе. Мы будем признательны, если вы окажете содействие.
Р. Кеннеди услышал щелчок в телефонной трубке: разговор был окончен. Несколько секунд он стоял ошеломленный. Он знал и уважал Исера Харела, но зачем его агенты летят в Нью-Йорк? Кто уполномочил их выполнять здесь какую-либо миссию? Наконец, кто или что этот Иосселе?
Кеннеди
Проницательный Бен-Гурион не собирался обсуждать с кем-либо детали операции. Американского посла встретил адъютант премьер-министра полковник Хаим Бен-Давид. Он был вежлив, предупредителен и пообещал при первой же возможности проинформировать Бен-Гуриона, который, к сожалению, в тот момент находился «на заседании кабинета министров». Встреча была назначена на следующий день.
Между тем Харела невозможно было нигде найти.
Всем, кто спрашивал Исера, его секретарь отвечал, что «связь с ним потеряна».
А в Вашингтоне Кеннеди изучал доклад о деле Иосселе. Позднее он признался одному из служащих ЦРУ, что был крайне удивлен, прочитав его. Моссад посылает своих сотрудников за десятилетним мальчиком. Какова же его, Кеннеди, роль в этом деле? Сам Кеннеди склонялся к тому, чтобы не поднимать шума и дать возможность израильским разведчикам сделать свое дело. Исер Харел не стал бы посылать сюда своих людей, если бы на это не было серьезной причины. К тому же израильтяне всегда охотно шли на сотрудничество с американскими правоохранительными органами и разведкой. И в конце концов, если сотрудники Моссад уже летят в США, то не сбивать же их самолет?
С другой стороны, у Кеннеди были свои политические интересы. В скором времени в США предстоят выборы в конгресс и губернаторов штатов, и споры вокруг этого дела могут привести к потере кандидатами от Демократической партии части голосов еврейской общины, на поддержку которой всегда рассчитывали демократы. А если кто-нибудь пострадает в этой операции… или Иосселе не окажется по указанному адресу? Что тогда?
Кеннеди еще раз позвонил, чтобы удостовериться, действительно ли Иосселе находится по указанному адресу. Да, ответили ему, мальчик там.
Роберт принял решение. Он заявит протест по поводу своевольных действий Исера Харела, но в очень мягкой форме. Одновременно сотрудникам ФБР будет отдан приказ оказывать Моссад всяческое содействие.
В тот же день поздно вечером самолет компании «Эл Ал» приземлился в аэропорту Идлвайлд недалеко от Нью-Йорка. На поле аэродрома стоял кортеж автомобилей: самолет встречали агенты ФБР. Несколько человек отделились от пассажиров, сходящих с трапа, и направились к поджидающим их машинам. Израильтянам был оказан теплый прием.
Спустя час несколько автомобилей остановилось около небольшого многоквартирного дома № 126 на Пенн-стрит в квартале Вильямсбург Бруклина. Их встречала еще одна группа переодетых полицейских. Сотрудники Моссад и ФБР вошли в дом и поднялись по лестнице на этаж, где находилась квартира четы Гертнер. Они постучали в дверь. Миссис Гертнер, смущенная и немного испуганная при виде большой группы людей, пригласила их войти.
В это время в квартире молился хозяин дома. Рядом с ним, держа молитвенник, стоял десятилетний мальчик в ермолке. Один из сотрудников Моссад сказал на иврите: «Собирайся, Иосселе. Мы едем домой».