Мой бывший муж
Шрифт:
– Москву хорошо знаешь?
– Да, я местная.
– Тогда в «Soho Rooms» гони.
Мальвина покосилась на меня и плавно тронулась. Руль крепко держала, нервничала. Наверняка, не была в этом заведении ни разу. В этом клубе фейсконтроль с одного взгляда просчитает гардероб до доллара, прикидывая сколько бабок в состоянии оставить у них. Я искоса на Катю Мальвиновну посмотрел. Одета она так себе, не для пафосного заведения точно, но у меня денег полно, проведу.
– Держи, – я протянул свой спортивный пиджак «Gucci» вместо ее куртки не по размеру. Моя одежда тоже на хрупкой
– Привет, Вадим, – мы побратались с Лехой, охранником. Я завсегдатай здесь, мне даже бомжа провести по силам.
– Может, мне в машине подождать? – нахмурилась Мальвина, оглядывая роскошный бар. Я только улыбнулся и стянул с точеных плеч пиджак. Пора рассмотреть Катю во всей красе, правда, пока в одежде.
На ней была обычная белая майка, вроде борцовки, короткие джинсовые шортики и белые конверсы. А Мальвина в принципе не плохо смотрелась: не так заковыристо, как местные эскортницы, но очень факабельно. Шорты облепляли крепкую круглую задницу, ноги длинные и ровные, узкая спина и тонкая талия. Катя тряхнула головой, закрываясь густыми голубыми волосами, явно жутко смущаясь. Такие места определенно не ее среда обитания, и мне неожиданно понравилось это. Хорошо, что не очередная давалка.
– Что дальше? – Катя ко мне повернулась, и я не смог скрыть, как поразили меня ее сиськи. Хорошая уверенная троечка, но дело даже не в этом: не было лифчика и соски натягивали белый хлопок очень возбуждающее. Мой член отреагировал сразу и уперся в жесткую ткань джинсов. Я действительно не прогадал.
Я еле взгляд от груди оторвал и медленно на лицо Мальвины перевел. Не знаю, что именно она увидела, но сглотнула и руки на груди сложила, закрываясь от меня.
– Пойдем, – кивнул и пошел в сторону Disco Room. Там уже товарищи мои ждали.
Я не оборачивался, но чувствовал, что не отстает, похоже, Катерина человек слова. Раз должна, то будет отрабатывать, как условились, до пяти утра. Я ухмыльнулся, пока не видит: возможно, подольше придется, если хороша в постели окажется.
– О, приехал, – загудели парни, когда к вип-столу с большими круглыми диванами подошел. Тут и телочки какие-то сидели, но я не оценил, сегодня я Мальвину хочу. – А это что за крошка с тобой? – Костик оценивающе и очень плотоядно по телу молодому взглядом прошелся. Заценил юную красоту! Но нет, сегодня делиться не буду. Сегодня моя. Завтра пусть забирает.
– Эта Екатерина Румянцева, мой трезвый водитель, – театрально начал я. – Она час назад въехала мне в задницу и теперь отрабатывает.
– Что, реально порша разъебала тебе? – Серега даже вискариком поперхнулся. Я кивнул. Он Катю придирчиво осмотрел и головой покачал: – Куколка, ну ты должна быть очень хороша, чтобы это оплатить.
Она плечом дернула и губы плотнее сжала: ну прямо снежная королева в долине мудачья! Я упал в свободное кресло и ее поманил, похлопал по подлокотнику – садись, Мальвина.
– Девушка, – она остановила проходившую официантку, – можно стул какой-нибудь?
– Э-ээ… да, конечно, найдем.
Через три минуты Катя присела на обитый бархатом стул, чуть в стороне
– Она, кажется, не водитель, а охранник, – заржал Костя. Я нахмурился. Какая же она вредная! Встал и к ней подошел. Обхватил ножки кресла и поднял. Мальвина ахнула и вцепилась в сиденье, а я просто поставил его рядом со своим местом. Хочу, чтобы рядом была. Прямо очень хочу.
Через час мое сознание слегка поплыло от выпитого и кальяна, и на ласку потянуло. Я попытался, руку на коленку острую положить, но куда там! Катя, как статуя сидела: ни пила, ни ела, ни танцевала, даже не разговаривала! Только смотрела на нас глазами своими особенными, с призрением смотрела, словно она выше и лучше нас. Меня не злило это, наоборот, цепляло как-то.
– Да России нужна твердая рука, – толкал речь Серега, изрядно подпитый, – как в СССР было! Сейчас Путин вернется и порядок будет.
– Да мне и сейчас нормально при Медведе, – ответил Костик. – Путин вертикаль строит, а это всегда не очень, когда на одном челе все завязано.
– Слышь, Дым, – позвал меня Серый, а я Мальвинен профиль гипнотизировал, – а твой батя как считает: при ком жить кучерявее при Путине или Медведе?
– Да похер вообще, – отмахнулся я, а Катя неожиданно повернулась и очень уверенно произнесла:
– Бог не любит диктатур, – и отвернулась снова, в статую превращаясь. Черт, я кончить готов, глядя, как губы ее двигаются! Все, не могу больше. Два часа ночи уже, а я еще не в объятиях юной Мальвины.
– Поехали, – шепнул ей. – В кроватку хочу.
Она покосилась на меня испуганно, но поднялась. К выходу мы шли молча, огибая зомбированную алкоголем и музыкой публику. Я на Катину задницу смотрел, а по правую руку комнаты для привата… Может, снимем основное напряжение здесь, а потом продолжим в отеле?
Я поймал теплую ладонь и в комнату потянул, не грубо – силу не применял, – да и Мальвина не сопротивлялась особо, только глаза распахнула ошеломленно.
– Катя… – я обнял ее сзади, такую хрупкую, стройную. Бедрами к упругим ягодицам прижался. От нее пахло так, что мне крышу сносило: азиатскими тропиками, влажными и сладкими. – Я так хочу тебя, Мальвина… – волосы перебросил, губами в тонкую шею впиваясь, а сам майку из шорт коротких выдернул и руку запустил. Пальцами трусики подцепил, к лобку спускаясь: горячая какая, влажная. Пиздец, меня несет. Катя сплошной ходячий афродизиак. И молчаливая такая, только дышит прерывисто, как лань загнанная. Такая маленькая в моих объятиях и подо мной такой же будет. Ничего, я поначалу очень нежно постараюсь, чтобы привыкла к размеру.
Я крутанул ее в руках, губы попробовать хотел, сосок поймать и в рот втянуть, а увидел, что глаза бархатные остекленели от слез, беззвучно по щекам бегущих. Не понял, а что такое-то… Но я даже мысль не до конца в голове сформировал, как боль резкая скрутила пах. Ебаный в рот! Как же больно!
– Блядь, – простонал, за член хватаясь, дыхание сперло даже. Это Мальвина с невинными глазами по яйцам со всей дури мне двинула! – Мелкая вредная сучка, – простонал, а она отскочила к выходу. Слезы высохли, в глазах пожар ненависти.