Мой домовой — сводник
Шрифт:
— Давайте вы скажете Антонине, что не ужились с котом. Пусть ищет дальше. А если нет, так нет…
— Что нет? — уже захлебывалась я горькой слюной.
— Надеюсь, до этого не дойдет. Этот кот, как бы так мягко сказать, не слишком любит мужчин… Он собственник в этом плане. Но я бы в вашем любовном треугольнике выбирал не кота. Ирина, это действительно глупо, — подытожил Веселкин речь, когда я так и не вступила с ним в диалог.
Но дальше молчать было нельзя.
— Вы в сводники записались?
Он усмехнулся.
— У слова "сводник"
Я снова сглотнула, чтобы не сказать грубо, что к семейному психологу следует идти ему самому’
— У нас с Вадимом достаточно трений и без кота. Так что оставьте Чихуню в покое. Но чтобы поставить все точки над "i", скажу, что кот, увы, у меня всего лишь на передержке. Но будь у меня своя квартира, я бы оставила его себе вне всякого сомнения.
— Наплевав на мнение Вадима?
Да елы ж палы!
— Вы не в теме, Виктор. Мы брали кота вместе. И если бы Чихуня оказался лапочкой, Вадим бы не вякнул. А так, это выглядит, простите, побегом крысы с тонущего корабля…
— Ирина, вы вообще что несете? Как вы вообще говорите о своем мужчине…
— Хватит, Виктор! Вот именно так я и буду говорить, если вы не прекратите лезть не в свое дело! Вас мои отношения с Вадимом не касаются. Я же вас не спрашиваю, почему вы ужинаете второй вечер подряд со мной, а не со своей женой. Не спрашиваю же!
Виктор откинулся на спинку стула, поднял к лицу правую руку и скрутил с пальца обручальное кольцо.
— Я не женат, — сказал он почти шепотом и спрятал кольцо во внутренний карман пиджака. — Я ношу кольцо для солидности и в качестве защиты от особ женского пола, которые посягают не только на мой кошелек. Такой ответ устроит? Хотя мое кольцо, как и я сам, к этому ужину не имеет никакого отношения. Я приехал к вам из-за кота. Вы сейчас его жалеете, а эта тварь кусается. И очень больно. Вадим прав, он ненормальный этот кот. И вы ненормальная женщина, если ставите на одну чашу весов чужого кота и своего мужчину.
В этот момент официантка принесла заказ и начала обрабатывать Виктора по поводу дорогого вина. Он долго слушал, рассматривая ее мелькающие от жарких объяснений руки, и выдал тихим голосом:
— Знаете песню? Не от вина хочу быть пьян, хочу быть пьян, — он ткнул в меня указательным пальцем теперь пустой правой руки, — ее любовью, потому попрошу не докучать нам больше, принести десерт и счет. И больше не подходить.
Девушка кивнула и исчезла.
— Ирина, хотите я заберу кота прямо сейчас? Обещаю, я не отвезу его в клинику. Я пристрою его другим волонтерам, чтобы вы не чувствовали себя виноватой перед подругой. Это ведь самое простое решение вашей проблемы, разве не так?
Я не верила ни единому сказанному им слову. Что он вдруг так озаботился судьбой Вадима? Я не верила в мужскую солидарность. Да и за этими очками жил лишь прямой расчет. Зачем Веселкину кот?
— Оставьте кота в покое. Вместе со мной. Я не нуждаюсь в посторонней помощи, чтобы разобраться в своей личной жизни. Вы действительно хотите есть? Тогда ешьте!
— Хотите вина? Я закажу для вас бокал. Просто я за рулем не пью вообще.
— Я не хочу вина. Мне еще презентацию для урока делать. Да и вообще… Боюсь сказать вам что-то лишнее… о вас.
Улыбка замерла на губах Виктора.
— Давайте тогда есть молча.
И мы стали есть молча. Только ему пришлось оторваться от еды, чтобы оплатить счет. Виктор не поленился бросить на меня лукавый взгляд, прикладывая телефон к считывающему устройству, и заодно подмигнул. Мне оставалось только вонзить вилку в мясо. Кровожадно!
Вернулись к разговору мы уже на улице.
— Знаете, Ирина, я ехал сюда и вдруг… На какое-то очень краткое мгновение забыл, что еду совсем не к бабушке. А потом сделалось так больно. До слез. Как у Розенбаума, когда защемит сердце желание внучатами побыть…
— Со временем станет легче, — сказала я глядя в сторону.
Виктор и так слишком крепко держал меня подле себя, а сейчас хватка на моем локте усилилась вдвое.
— Всегда некогда позвонить, некогда приехать… Не этот кот, я бы и того меньше приезжал. Хорошо, он был обжорой… Как-то жизнь мимо меня идет. Мать… Обижается на глупости. Все ей не так, все ей не этак… Сын не такой, каким я считал должны быть в его возрасте дети… Я разбиваю себе лоб, пытаясь стать хорошим отцом. Наверное, я просто не знаю, что такое хороший отец. У меня отца не было, а отчим появился, когда меня уже девочки интересовали… Ирина, не делайте из мухи слона. Помиритесь с Вадимом. Люди встречаются, влюбляются, разбегаются… Это неправильно.
Я подняла на него глаза. Виктор смотрел вперед так, будто искал дорогу, которую знал прекрасно.
— Вы в разводе?
— Нет. Я никогда не был женат на матери моего сына. Я плохой. Я знаю. Не надо мне это говорить.
— А я ничего и не говорю. Я не имею привычки давать советы, как жить, незнакомым людям.
— Гол засчитан. Больше не буду… Мешать вам жить. И не буду раздражать соседа своей машиной. Но если он сорвал дверной звонок, вы позвоните, и я починю. Я люблю работать руками. Правда сейчас в основном моделирую из лего.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Виктор, все будет хорошо и со мной, и с котом. Я же ведьма. Он меня кусать не будет.
— Да, вы сама кого угодно покусаете! Кстати, у вас в классе есть любимчики, ну признайтесь?
— Нет, я всех люблю.
Виктор поджал губы. На секунду. Мы уже стояли подле его машины.
— Значит, вы не любите никого. Прямо как моя мать, — он протянул мне сумку. — Доброй ночи, Ирина.
— Доброй ночи, Виктор. И спасибо за ужин.
Я поднялась на третий этаж. И позвонила в звонок. Он работал. Но кот все равно не открыл мне дверь. Пришлось доставать из тяжелой сумки ключи.