Мой друг бессмертный
Шрифт:
– Где мама? – вместо ответа спросила Ники.
– Дома, где же еще. Не бойся, я ей позвонил. Утром приедет, никакой срочности нет.
Ники ему не поверила.
«Он ей ничего не сказал, – подумала она. – Если бы мама узнала, что я попала в больницу, она давно бы уже примчалась ко мне».
– Где ты была? – настойчиво спросил Толик. Б его голосе Ники почудились угрожающие нотки.
– Не помню, – не раздумывая, ответила Ники. – Ничегошеньки не помню.
Толик бросил на нее недоверчивый взгляд, но промолчал. Он посидел еще минуту
– Ладно, спи. Завтра поговорим.
И вышел, прикрыв за собой дверь палаты.
Ники проводила его взглядом и тут же села в кровати. Она обнаружила, что ее кто-то переодел в больничное белье, а ее собственную одежду унес.
«Надеюсь, это не дурдом!» – неожиданно испугалась Ники.
Она включила висящий над кроватью скромный ночник, вылезла из кровати и принялась обследовать палату. Результаты обследования порадовали. Печати на постельном белье говорили о том, что Толик отвез Ники в обычную районную больницу. Собственная одежда Ники, даже куртка и сапоги, обнаружилась в стенном шкафу возле раковины. Никаких замков на дверях не было. Ники быстро переоделась и выглянула в коридор. На вахте горела настольная лампа, но дежурная медсестра куда-то вышла.
«У нее там должен быть телефон, – подумала Ники. – Надо позвонить маме, успокоить ее. И пусть она заберет меня домой».
Ники не собиралась оставаться в этой больнице. Никакого доверия к Толику, Арсану и прочей компании Эрлина у нее уже не осталось.
Подкравшись к вахте, Ники сразу увидела телефон и уже протянула руку к трубке, когда неподалеку заработал лифт. Ники опрометью бросилась в палату, прямо в одежде забралась в кровать и прикинулась спящей. Она слышала, как раскрылись двери лифта, раздались шаги и голоса.
– …Ни в коем случае! – раздался резкий, скрипучий женский голос. Таким голосом разговаривают люди, которым опасно возражать, и они об этом знают.
«Бабушка!» – поняла изумленная Ники.
– Она, конечно же, сказала, что ничего не помнит, – забубнил голос Толика. – Но я на сто процентов уверен, что она врет. Она побывала в руках сяня. На его месте я бы все ей выложил.
– Думаешь, он знает, кто она такая?
– А то он не видел, с кем имеет дело? Он же сянь!
«Бабушка и Толик?! – еще больше поразилась Ники. – Вместе? Она же его терпеть не может!»
– Хватит пары намеков, – продолжал Толик. – Например, сказать, кто на самом деле ее родители. Уж это-то он должен знать! И всё, наши усилия сведены на нет. Единственный выход – немедленно ее убить.
– Тиль, все-таки верно говорит ваш Эрлин, ты – редкий остолоп…
Голоса приблизились, но не очень. Раздался такой звук, словно по полу потащили стул на железных ножках. Внезапно под одеялом, в уличной одежде Веронике стало очень холодно. Она снова задрожала в ознобе, стараясь не стучать зубами.
– Но шеф четко и ясно сказал – принять меры!
– Он и принял меры. В тот день, когда приказал тебе назваться
– Нет, я чего-то не понимаю. Зачем я с ней возился столько времени? Зачем Арсан учил ее убивать? Неужели Эрлин не понимает, что это игра с огнем! Рано или поздно она все равно узнает правду!
Бабка вздохнула, явно удрученная тупостью собеседника.
– Вот именно. Девчонка все равно узнает, кто ее родители. Эрлин, будучи поумнее тебя, давно это понял. Именно поэтому Эрлин и хочет, чтобы к тому моменту она принадлежала ему душой и телом. И единственным ее выбором стал бы добровольный выбор в нашу пользу.
–. А если она не захочет? – возразил Толик. – Я за ней уже два года наблюдаю. Она упряма и часто делает вещи просто назло. Если у нее хватит ума понять что ею манипулируют…
– Нашел чем хвалится! Я за ней слежу почти с самого рождения, – резко заявила бабка. – И знаю, что она не так сильна, как кажется. Если надавить – она просто сломается.
В разговоре возникла пауза.
– Хм, а интересная мысль, – задумчиво произнес Толик. – Не убивая, вывести из игры… Может, покалечить ее? Сейчас и момент такой удобный – девчонка попала в больницу, пережила стресс… Перелом позвоночника, как бы случайно, и никто ничего не узнает…
Ники не верила своим ушам. Она впилась зубами в край одеяла, чтобы не закричать.
– Может, сам этим займешься? – раздался язвительный голос бабки.
– А что, может, и займусь. Если больше ни у кого не хватит духа с ней покончить!
– Дурак! Ее нельзя убить! Если уничтожить ее телесную оболочку, то она отправится прямо к отцу, а Эрлин потеряет заложника. Угадай, кто будет крайним?
– Я ничего не понимаю! – с досадой воскликнул Тиль. – Почему бы не отправить девчонку на тот свет и не зажить спокойно? Мы же убили ее отца! Чем может быть опасен мертвый бог?
– А теперь еще раз обдумай то, что ты сказал.
В коридоре воцарилось молчание.
– Ну? – буркнул Толик через минуту. – Мертвый бог. И что? Мертвый бог… Ах, черт!
– Вот-вот, – самодовольно проронила бабка. – Дошло наконец. Убитый бог не значит – уничтоженный бог. Отец девчонки – царь Нижнего мира. Теперь понятно, почему ее нельзя убивать?
Потрясенный Тиль молчал.
– Ты уверена? – спросил он наконец.
– Что убитый бог-хранитель стал царем Нижнего мира? Абсолютно. Это и логично, и естественно…
– Нет! В том, что именно он – отец Вероники? Она ведь родилась почти через год после его смерти!
– Наверняка это может знать только вдова. Но лично я в этом почти уверена. Мертвый бог несколько раз пытался связаться с девчонкой. Один раз они даже виделись. Зачем бы ему искать встреч с чужим ребенком?
Тиль не ответил. Он обдумывал новости, и они нравились ему все меньше и меньше.
– Чего же вы меня так подставили? – плачущим голосом спросил он вдруг. – Я же не один из вас, я простой смертный! Что со мной будет, когда я умру?!