Мой дядюшка Освальд
Шрифт:
— В городе, — заверил я ее. — Над дворцом реет его флаг.
— А если он не ответит?
— Ответит. Прочитав письмо, написанное на этой бумаге, он не рискнет не ответить.
— А если он не умеет читать по-английски?
— Все короли читают по-английски, — сказал я. — Это входит в их образование. Альфонсо и говорит на прекрасном английском.
Незадолго до времени ланча в дверь постучали. Ясмин открыла. На пороге стоял управляющий отеля с важной миной на морде и серебряным подносом в руках; на подносе лежал белый конверт.
— Очень срочно, миледи, — сказал он, кланяясь.
Ясмин взяла конверт, сказала ему спасибо и закрыла дверь.
— Вскрывай, — сказал
Она оторвала краешек конверта и вынула записку, написанную от руки на великолепной дворцовой бумаге.
Дорогая леди Виктория, — говорилось в записке. — Нам доставит огромное удовольствие увидеть вас сегодня в четыре дня. Если вы скажете у ворот ваше имя, вас незамедлительно пропустят.
— Проще простого? — спросил я.
— А в каком это смысле он пишет «мы»?
— Все монархи называют себя «мы»… У тебя еще три часа, чтобы подготовиться и прибыть к воротам дворца. Давай-ка займемся шоколадом.
Я купил в фирме «Престат» уйму элегантных коробочек, в каждой из которых помещалось не больше шести трюфелей. Ясмин должна была подарить королю одну из таких коробочек, сказав при этом: «Я привезла вам, сир, маленький сюрприз, вот эти конфетки. Они чудо как хороши. Джордж заказал их специально для меня. — Тут ей полагалось открыть коробочку и сказать обезоруживающим голосом: — Вы не против, если я у вас штучку украду? У меня прямо слюнки текут. — Тут она закинет конфету в рот, возьмет другую, отмеченную, и протянет ее королю со словами: — Попробуйте и вы». Бедолага будет очарован, он тут же съест конфету — как в свое время А. Р. Уорсли. И это, собственно, будет все; Ясмин нужно будет только продержаться девять минут, болтая о чем попало и строя ему глазки, лишь бы не залезать в путаные причины ее визита.
Я достал порошок волдырного жука и приготовил роковую конфету.
— Только сейчас никаких двойных доз, — сказала Ясмин. — Не хочу колоть его булавкой.
Я согласился; она сама отметила заряженную конфету парой царапинок на ее поверхности.
Был июль, и в Мадриде стояла ужасная жара. Ясмин оделась с величайшей тщательностью в легчайшее из возможных платьев. Я выдал ей из своего богатого запаса резиновую штуку, и она спрятала ту в сумку.
— Бога ради, не забудь на него надеть, — сказал я в десятый раз, — иначе все будет попусту. И беги потом скорее сюда. Прямо в мой номер, это соседняя дверь.
Я пожелал Ясмин удачи, и она ушла.
Пройдя в свой номер, я тщательно подготовился к приему спермы. Это был для меня первый раз в реальных полевых условиях, и я хотел, чтобы все прошло правильно. Должен признаться, я немного нервничал. Ясмин пошла во дворец. Она даст королю Испании жучиный порошок, за чем последует сеанс вольной борьбы, и я мог только молиться, чтобы девушка сделала все правильно.
Время ползло с черепашьей медлительностью. Я закончил свои приготовления, высунулся из окна и стал смотреть на кареты, проезжавшие по улице. Раз или два проехали машины, но здесь их было гораздо меньше, чем в Лондоне. Я взглянул на часы, было уже начало седьмого. Я смешал себе виски с содовой, отнес стакан на подоконник открытого окна и стал потихоньку отхлебывать. Я надеялся увидеть, как Ясмин выходит из кареты у входа в отель, но ее все не было и не было. Я сделал себе второй виски. Сел и попытался читать. Было уже половина седьмого, Ясмин отсутствовала два с половиной часа. И тут раздался громкий стук в дверь, я встал и открыл. В комнату ворвалась Ясмин с пылающими щеками.
— Получилось! — крикнула она, размахивая сумочкой, как
— Давай скорее мне, — сказал я.
В завязанной узлом резиновой штуке, полученной мною от Ясмин, было не меньше трех кубиков королевской спермы. Для проверки ее мотильности я поместил капельку под микроскоп. Крошечные королевские головастики метались в круге как сумасшедшие, прямо-таки с ненормальной активностью.
— Первоклассный товар, — сказал я. — Дай сперва расфасую по соломинкам и заморожу, а говорить уже будем потом. Я хочу в точности знать, как это все было.
Ясмин ушла в свой номер помыться и переодеться, а я занялся делом. Мы с Уорсли договорились, что на каждого донора будет ровно пятьдесят соломинок со спермой. Большее количество займет слишком много места в нашем дорожном спермохранилище. Я разбавил сперму яичным желтком, снятым молоком и глицерином и тщательно все перемешал. Затем взял градуированную пипетку, отмерил по капельке в каждую резиновую соломинку и заткнул соломинки. Я поставил их на полчаса на лед, поместил на несколько минут в пары жидкого азота, затем осторожно погрузил их в жидкий азот и закрыл контейнер. Все, одно дело с рук. Теперь у нас было полсотни доз спермы короля Испании, и доз очень даже не слабых. В трех кубиках содержится примерно три миллиарда сперматозоидов, при делении на пятьдесят доз это дает шестьдесят миллионов на дозу, что в три раза больше установленного А. Р. Уорсли количества. Иными словами, испанские королевские соломинки были первоклассной потентности. Я летал как на крыльях. Я позвонил в колокольчик и заказал прибежавшему слуге бутылку «Крюга» и ведерко со льдом.
Пришла Ясмин, спокойная и чистая. В ту же самую секунду прибыло и шампанское. Обождав, пока слуга откупорит бутылку, наполнит наши бокалы и покинет номер, я кивнул Ясмин:
— А теперь рассказывай.
— Просто потрясающе, — начала она. — Все было в точности так, как ты и предсказывал. Меня проводили в огромную комнату, сплошь увешанную по стенам Гойями и Эль Греками. Король в самом обычном костюме сидел за огромным письменным столом в дальнем конце комнаты. Когда я вошла, он встал и сделал несколько шагов мне навстречу. Он такой из себя усатенький и довольно прилично выглядит. Он поцеловал мне руку. Господи, Освальд, ты бы только видел, как он там лебезил передо мной — а все потому, что считал меня любовницей английского короля. «Мадам, — сказал он, — я в восторге от возможности встретиться с вами. А как там наш общий друг?»
«У него слегка разыгралась подагра, но во всем остальном он просто молодец».
Затем я перешла к конфетной процедуре, и он съел эту трюфелину как миленький, с явным удовольствием.
«Они великолепны, — сказал он, разжевав и проглотив конфету. — Нужно приказать моему послу прислать мне несколько фунтов».
В тот момент, когда он проглотил конфету, я засекла время по часам.
«Садитесь, пожалуйста», — сказал Альфонсо.
В комнате было четыре больших вроде бы как дивана. Прежде чем сесть, я внимательно их осмотрела. Хотелось выбрать самый мягкий и удобный. Я знала, что через десять минут он превратится в поле битвы.
— Похвальная предусмотрительность, — отметил я.
— В итоге я выбрала нечто вроде огромного шезлонга, обтянутого пурпурным бархатом. Все время дальнейшего разговора король оставался на ногах; он расхаживал по комнате, сцепив за спиною руки и стараясь выглядеть по-королевски. «Наш общий друг, — сказала я, — просил передать вам, сир, что, буде вам когда-нибудь потребуется конфиденциальная помощь в его стране, вы можете полностью на него рассчитывать».
«Буду иметь в виду», — сказал Альфонсо.