Мой дядюшка Освальд
Шрифт:
На следующее утро я отправился во дворец Ориенте. У ворот меня остановили два гвардейца. Я помахал перед ними конвертом и, крикнув по-испански: «Письмо для короля!» — прошел к парадному входу и позвонил в звонок. Дверь открыл лакей. Я произнес две фразы на испанском, которые выучил заранее:
— Это для его величества Альфонсо от короля Георга из Великобритании. Срочно.
Передав письмо, я вернулся в гостиницу и уселся с книжкой в номере Ясмин, ожидая дальнейшего развития событий.
— А что, если его нет в городе? — беспокоилась она.
— Он
— Что, если он не ответит?
— Ответит. Не посмеет не ответить, прочитав такое письмо.
— Вдруг он не умеет читать по-английски?
— Все короли знают английский, — возразил я. — Они обязательно его изучают, Альфонсо прекрасно говорит по-английски.
И тут в дверь постучали. Ясмин открыла, и в комнату вошел сам управляющий гостиницы, преисполненный собственной важности. В руках он держал серебряный поднос, на котором лежал белый конверт.
— Срочное послание, миледи, — сказал он с поклоном.
Ясмин взяла конверт, поблагодарила его и закрыла за ним дверь.
— Открывай скорей! — нетерпеливо потребовал я. Она разорвала конверт и достала письмо, написанное от руки на великолепной гербовой бумаге.
Дорогая леди Виктория!
Мы будем рады увидеть Вас сегодня в четыре часа пополудни. Вас пропустят немедленно, стоит Вам назвать свое имя.
— Как просто, правда? — радостно воскликнул я.
— А что значит «мы»?
— Все монархи говорят о себе во множественном числе. У тебя есть три часа, чтобы собраться и вовремя прибыть к воротам дворца, — сказал я. — Давай подготовим шоколад.
Я еще раньше раздобыл несколько маленьких элегантных коробочек с шоколадными трюфелями, по шесть конфет в каждой. Одну из них Ясмин должна преподнести королю в качестве подарка со словами: «Я привезла вам, сир, маленький подарок. Восхитительные трюфели. Георг специально заказывает их для меня». Затем она должна открыть коробочку и с самой обезоруживающей улыбкой сказать: «Не возражаете, если я стащу у вас одну? Я просто не в силах устоять». Одну шоколадку она отправит в рот, потом выберет помеченную конфету и двумя пальчиками деликатно протянет ее королю со словами: «Попробуйте». Бедняга будет очарован. Он проглотит шоколадку точно так же, как это сделал А. Р. Уорсли в лаборатории. И дело сделано. После этого Ясмин останется только продержаться девять минут, занимая короля легкой игривой беседой и не особенно вдаваясь в сложные причины ее визита.
Я достал порошок, и мы приготовили роковую шоколадку.
— На этот раз никаких двойных доз, — потребовала Ясмин. — Я не хочу пускать в ход шляпную булавку.
Я с ней согласился. Ясмин сама пометила конфетку сверху маленькой царапинкой.
Дело происходило в июне, и в Мадриде стояла страшная жара. Ясмин тщательно продумала свой туалет и надела самое легкое платье, какое допускали приличия. Я снабдил ее резиновой штуковиной из моего обширного запаса, и она спрятала ее в сумочку.
— Ради Бога, запомни: ты должна обязательно натянуть на него эту штуку, — напутствовал ее я. — Это самое главное. А когда все закончится — бегом сюда. Жду тебя в своем номере.
Я пожелал ей удачи, и она ушла.
В своем номере я тщательно подготовился к обработке спермы. Я впервые работал один, без поддержки А. Р. Уорсли, и хотел сделать все правильно. Признаюсь, я очень нервничал. Ясмин находится во дворце. Сейчас она даст порошок королю Испании, и между ними завяжется старый как мир поединок, — я лишь надеюсь, что она ничего не испортит.
Время тянулось медленно. Я закончил приготовления, высунулся из окна и стал рассматривать экипажи внизу на улице. Пару раз мимо проехал автомобиль, здесь их было гораздо меньше, чем в Лондоне. Посмотрел на часы — шел седьмой час. Налил себе виски с содовой и вместе со стаканом вернулся к окну. Я надеялся увидеть, как Ясмин подъезжает к гостинице, но так и не увидел. Налил себе еще виски, сел в кресло и попытался читать. Часы показывали половину седьмого. Она отсутствовала два с половиной часа. Вдруг раздался громкий стук в дверь. Я встал и открыл ее. Ясмин с пылающими щеками ворвалась в комнату.
— У меня получилось! — кричала она, размахивая передо мной своей сумочкой, как знаменем. — Я все сделала! Она здесь!
— Быстро дай сюда, — велел я.
Ясмин протянула мне завязанный узлом презерватив, в котором было по меньшей мере три кубических сантиметра королевской спермы. Я взял каплю для анализа. Под микроскопом крошечные королевские живчики, как сумасшедшие, дергались во все стороны.
— Первосортный товар, — сказал я. — Сначала я разолью его по соломинкам и заморожу, а потом ты мне все подробно расскажешь.
Ясмин ушла принять ванну и переодеться, а я занялся делом. Мы с Уорсли договорились, что будем изготавливать по пятьдесят соломинок спермы от каждого донора, — большее количество заняло бы слишком много места в нашем дорожном морозильнике. Я разбавил сперму смесью из яичного желтка, снятых сливок и глицерина, потом с помощью мерной пипетки разлил ее по резиновым соломинкам, а соломинки плотно закрыл. На полчаса положил их на лед. После того, как в течение нескольких минут они подвергались действию паров азота, я аккуратно поместил их в жидкий азот и закрыл контейнер.
Готово. Теперь у нас было пятьдесят доз спермы короля Испании, причем жизнеспособной спермы. Уравнение было простым. Первоначально мы получили три кубика спермы. В трех кубиках содержится примерно три миллиарда сперматозоидов, и если эти три миллиарда разделить на пятьдесят доз, у нас получится по шестьдесят миллионов в каждой дозе. То есть в три раза больше, чем подсчитанное А. Р. Уорсли оптимальное количество спермы. Другими словами, соломинки испанского монарха обладали мощнейшим потенциалом. Я был в полном восторге. Позвонив прислуге, я заказал бутылку шампанского на льду.