Мой ледяной принц
Шрифт:
– Миша… Хочу тебя попросить.
Я приподняла брови, в знак согласия выслушать ее просьбу.
– У тебя такие классные шмотки… Можно я надену что-нибудь? Пожалуйста!
Конечно, просьба Мэри удивила меня, но я не чувствовала отвращения к тому, что кто-то, кроме меня, может носить мою одежду: когда мои сестры приезжали домой в Варшаву, мы часто брали друг у друга вещи.
– Ты еще спрашиваешь? Бери все, что тебе нравится, – с улыбкой ответила я.
Мэри подлетела ко мне, чмокнула меня в щеку, с криками: «Спасибо! Я все постираю!» выбежала из комнаты, и я тут же услышала, как в моей спальне открылся плохо-смазанный шкаф, шорох одежды и песенку, которую начала напевать Мэри.
Мне было приятно оттого, что она доверяла мне настолько, что просила о таких вещах, и ведь это было так естественно! Все подружки в фильмах и сериалах, живущие в одном доме, постоянно носят вещи друг друга, но одежда Мэри мне не нравилась – она была слишком цветастой и яркой: у Мэри был вкус подростка.
Через десять минут подруга зашла в мою комнату: на ней была моя вязанная серая кофта, под ней – белая майка, на ногах – мои узкие светло-голубые джинсы.
– Ну, как? – спросила она, вертясь передо мной, как перед зеркалом. – Круто, правда?
– Тебе идет, и цвета хорошо подобраны, – похвалила я. – Я и не знала, что у нас с тобой один размер одежды.
– А я знала еще давно: когда тебя не было, я кое-что примерила, – отозвалась она.
– А ты шустрая! – рассмеялась я.
Раньше ее любопытство смущало меня, но теперь я принимала его как должное.
– Может, все-таки, пойдешь со мной? – спросила Мэри.
– Нет. Буду делать задание тьютера, – ответила я.
– Ну, как хочешь. Если передумаешь – приходи! Мы будем в пабе. В Большом! – Она быстро обулась, надела мое пальто и пошла к двери. – Ой, чуть не забыла! – Мэри вернулась в свою комнату, прямо в сапогах, и открыла свой шкаф. – У меня есть классная пайта, но она мне в груди стесняет, а у тебя груди почти нет, так что она как раз на тебя!
Мэри вытащила из шкафа пайту светло-зеленого цвета с белыми вставками на груди и спине в виде мишек.
– Какая прелесть! – сказала я, чтобы не обидеть соседку: на самом деле, эта пайта показалась мне глупой и подростковой.
«Да уж, глядя на это зеленое чудо, становится понятно, почему Мэри понравился ужасный розовый велосипед!» – невольно подумала я, окидывая пайту оценивающим взглядом.
– Рада, что тебе понравилось! Я купила ее в Лондоне этим летом, но с тех пор немного поправилась. Хотя, нет: просто грудь выросла. Ну, Миша, дарю!
Я недоуменно посмотрела на Мэри: она подарила мне свою вещь? Мне?
– Ты можешь бегать в ней даже зимой: она очень теплая. – Мэри положила пайту рядом со мной на кровать.
– Отличная идея! Завтра же в ней и побегу, – улыбнулась я, взяв пайту и прижав ее к груди.
«Черта с два я ее хоть раз надену!» – подумала я, но притворилась благодарной такому неожиданному подарку.
– Вот клево! Может, завтра я побегу с тобой. – Мэри пошла к двери. – Ладно, до вечера! Я приду не слишком поздно. Пока!
– Пока! – отозвалась я.
Мэри ушла, а я ни на секунду не поверила ее обещанию пойти со мной на пробежку: она уже тысячу раз обещала мне это, но никак не могла заставить себя встать с постели в шесть утра.
Закинув пайту в свой шкаф, я пошла на кухню, выпила порцию крови, затем позвонила маме и, наврав ей поток лжи, со спокойной душой взялась за Шатобриана и продолжила чтение. Я читала уже второй том, и книга давалась мне необычайно тяжело, но в ней излагались такие оригинальные идеи и взгляды, что я не могла забросить ее. Мне нужно было познавать новое и расти духовно. Расти морально.
Зазвонивший смартфон оторвал меня от интересной главы, но я не могла долго сердиться: это звонила Маришка!
– Привет, Маришка! – радостно воскликнула я, поспешно захлопнув книгу.
– Привет, дорогая! Ты сможешь завтра приехать в Лондон?
– Да, конечно, а зачем?
– Мы с Маркусом завтра прилетаем: у него встреча с лучшим другом, а пока он будет с ним, мы с тобой погуляем и поболтаем.
– Класс! Во сколько мне быть? – обрадовалась я. – И где?
– В десять утра встретимся около Биг Бена! – Сестра вздохнула. – Я скучаю по тебе.
– Я тоже скучаю! Но поговорим завтра: не хочу все выболтать прямо сейчас.
– Есть, что рассказать? Это здорово. – Голос Маришки вдруг окрасился грустью.
– Эй, что с твоим голосом? – насторожилась я.
– Все в порядке, тебе показалось. Ладно, до завтра, Миша.
– Пока! До завтра!
Перспектива увидеть Маришку и Маркуса обрадовала меня до безумия, к тому же, я хотела узнать, как поживает Седрик.
Вскочив с кровати, я стала рыться в шкафу, ища что-нибудь на завтра, и выбрала черные джинсы, длинную бледно-голубую кофту, на ноги – коричневые сапоги. Мне нравилось выбирать наряды, но, переехав в Оксфорд, я не купила ни одной новой вещи: не видела в этом никакого смысла, ведь половину своего гардероба я так ни разу и не надела, а только зря привезла ненужную кучу одежды
Мэри вернулась около девяти часов вечера, и я тут же поделилась с ней своей радостной новостью.
– Хочешь, я позвоню Гарри? Он отвезет тебя в Лондон, – предложила Мэри.
«Еще чего!» – с ужасом подумала я.
– Спасибо за предложение, но я хочу проехаться на автобусе, – сказала я, боясь, что Гарри опять начнет свои заигрывания.
Мэри не стала меня уговаривать, а предложила посмотреть очередной фильм, и я согласилась, отложив чтение Шатобриана на день или два. Мы смотрели фильм до часу ночи – сопливую мелодраму (удивительно, но, при своей эмоциональности, я не любила смотреть мелодрамы), а затем Мэри легла спать. Я тоже зевнула для вида, пожелала ей спокойной ночи и заперлась в своей комнате, нетерпеливо ожидая наступления утра.
Благодаря тому, что мне нужно было ехать в Лондон, я избавилась от угрозы надеть пайту Мэри и сократила пробежку на двадцать минут, затем приняла душ, переоделась, села на велосипед и поехала к автобусной станции. Мое пальто, которое вчера носила Мэри, висело дома: нельзя было ехать в нем, ведь оно пропиталось ее запахом, поэтому я надела легкую кожаную курточку, хотя, по тому, что люди вокруг надели шапки, было понятно, что сегодня было довольно холодно. Приехав на автобусную станцию и прицепив велосипед к столбику, я купила билет до Лондона, села в автобус и уже через пятнадцать минут ехала на встречу с сестрой. Я сидела у окна и слушала музыку, а рядом со мной сидел школьник, лет двенадцати: он то и дело поглядывал на меня, а я улыбалась ему в ответ. Вскоре мальчик заснул, прижавшись ко мне, но это лишь позабавило меня.