Мой ледяной принц
Шрифт:
Взяв бокал с кровью, я начала большими глотками пить ее.
– Когда ты ела? – Маришка пристально посмотрела на меня.
– Вчера, – честно ответила я, – а что?
– Ты так жадно пьешь кровь, словно голодаешь.
«Я так жадно пью, чтобы хоть на секунду отвлечься от ваших серьезных физиономий!» – недовольно подумала я.
Но я поставила бокал на стол и пожала плечами.
– Тебе показалось. Маркус, скажи ей, чтобы она следила за своим мужем, а не за мной. – Я попыталась пошутить, но Маркус даже не улыбнулся, и мне стало невыносимо неловко.
Мне захотелось встать и уйти, оставить их наедине: я чувствовала себя лишней, хотя никогда не ощущала этого ранее, даже при всех Морганах. А теперь… Все было так неприветливо и холодно, что мне хотелось просто-напросто сбежать.
– Ну, юная леди, рассказывай, как поживаешь? – вдруг спросил Маркус и отпил глоток крови.
– Все классно! Оксфорд – замечательный город! У меня там свой маленький домик и синий велосипед, – начала говорить я, уткнувшись взглядом в свой бокал. – Моя жизнь безумно интересна! Правда, я ни с кем не общаюсь, а просто приезжаю на лекции и уезжаю с них. Вообще, я всегда думала, что Варшава – лучший город в мире, но теперь влюблена в Оксфорд…
Я говорила и говорила, но никак не могла отделаться от чувства неловкости и ненужности: эта встреча так отличалась от той, что я видела в своем воображении еще этим утром! Какой черт заставил меня приехать? Я променяла лекции на это?
Наконец, я остановилась, рассказав все, что могла.
– Не знаю, что еще сказать. В общем, у меня все классно. – Мне казалось, что мой язык скоро отсохнет от долгой болтовни.
– Что ж, рад, что тебе нравится учиться, но, честно говоря, сначала я был против того, чтобы ты уехала в Оксфорд, – сказал Маркус и устало улыбнулся.
– Почему? – Его признание поразило меня.
– Потому что ты еще совсем юна и беззащитна.
– А Седрик так не считает: это он посоветовал мне…
Вдруг лицо Маркуса исказила гримаса то ли боли, то ли ярости, и бокал, который он сжимал в ладони, лопнул, залив стол и обрызгав всех нас кровью.
– Миша! – резким ледяным тоном воскликнула Маришка.
«Что происходит! Что я наделала!» – пронеслось в моей голове, и я резко вскочила со стула.
– Извините! Я… Извини, Маркус, не знаю, что происходит, но я хочу уйти! Я пойду! – испуганно воскликнула я и побежала к лестнице.
– Миша! – услышала я полный раскаяния голос Маркуса. – Прости меня!
– Не надо, милый, не извиняйся: она поймет, когда узнает, – ласково сказала ему Маришка.
– Она не должна узнать. Ты представляешь, как это повлияет на нее? – спросил ее Маркус.
– Почему это должно на нее повлиять? Я знаю свою сестру и знаю, что она не нашла с Седриком общего языка.
– Он сказал, что мы многого о ней не знаем.
– Маркус, все в порядке, я с тобой. Не думай об этом.
Раздался звук поцелуя, а потом наступила тишина.
Выбежав из ресторана, я скрылась за углом и прислонилась спиной к стене. Моя одежда была забрызгана кровью, а моя душа была наполнена непониманием и смятением.
«Маркус так разозлился, что раздавил бокал… Что я здесь делаю? Надо уезжать… Нужно срочно убегать отсюда!» – лихорадочно подумала я.
Но тут передо мной появилась Маришка.
– Миша, почему ты убежала? – ласково спросила она, гладя меня по плечу.
– Что с ним? Почему он так разозлился? – Я чуть не плакала.
– Он устал, понимаешь? Он просто устал. – Глаза сестры наполнились жалостью. – Бедненькая, ты испугалась?
– Да, очень, – дрожащим голосом ответила я. – Можно я поеду домой? Не могу здесь больше оставаться.
– Но мы вместе всего лишь полтора часа. Ну, успокойся. Хочешь, пойдем погуляем или пройдемся по магазинам?
– Маришка, мы забрызганы кровью! – Я отчаянно хотела сбежать в Оксфорд.
– Это не проблема: мы сейчас же пойдем ко мне в отель и переоденемся. Даже если ты хочешь уехать, тебе все равно нужно сменить одежду, надеюсь, ты понимаешь это?
Я даже улыбнулась от этой горькой правды: она была права – вряд ли меня впустят в автобус в таком виде! Еще и набросятся с расспросами о том, откуда эта кровь!
– Хорошо, но потом я уеду, – угрюмо согласилась я.
Сестра молча взяла меня за руку и повела к машине, в которой она приехала к Биг Бену. Проходящие мимо люди с удивлением смотрели на нас, и мне было стыдно за свой вид.
Мы приехали в отель, зашли в люкс Маришки, она смыла с моего лица и рук кровь (благо, волосы остались чистыми), затем я переоделась в одно из ее платьев (сестра любила платья, и у нее их было не счесть) и серый жакет. Сапоги я не сняла, так как альтернативой им были туфли на каблуке. После этого мне пришлось ждать, пока Маришка примет душ, переоденется и позвонит Маркусу, чтобы сказать о том, что она проводит меня до автобуса, а тот сказал, что ждет Брэндона, который должен был появиться с минуты на минуту.
«Это тот Брэндон Грейсон, который был на их свадьбе? Просто сногсшибательный красавец! К тому же чрезвычайно обаятельный мужчина» – вспомнила я. Однако это было все, что я о нем знала, ведь видела его всего пару раз.
Покинув отель, я и Маришка сели в машину и доехали до автобусной станции. Там сестра простилась со мной, извинилась за неудачный день и поведение Маркуса, и уехала.
Я подошла к кассам, заказала билет и, когда пришло время его оплатить, с ужасом обнаружила, что забыла свою сумочку с кошельком и телефоном в том жутком ресторане.
«Что за невероятное невезение! Но делать нечего: бесплатно меня никто не повезет, поэтому нужно возвращаться туда» – с досадой подумала я и быстро зашагала к ресторану: дорога к нему мне запомнилась, так как машина Маришки проезжала мимо него, к тому же, я прекрасно ориентировалась по памяти. Едва подойдя к ресторану, я вдруг услышала голос Маркуса.
– Рад, что ты приехал, – сказал он и тяжело вздохнул. – Боюсь, у меня ужасные новости. Я давно хотел рассказать тебе, но никак не удавалось вырваться из Праги, даже на денек, а это дело нельзя обсуждать по телефону – оно слишком личное.