Мой любимый компас
Шрифт:
— Глебыч, да расслабься ты, — подмигивает мне Кир и снова наливает в стопки. — Видишь, Сверчку нравится.
— Меня так моя подруга Люсиль называет, — смеется девушка. — Сверчок или Крикет, — а потом икает и выдает, — хотя это одно и тоже.
И снова смеется. Это ее что, с одной стопки так развезло, что ли? М-да, вечер обещает быть интересным. Эта парочка снова поднимает свои шоты, чокаются и дружно глотают. Водяной, сука, мне снова подмигивает, а я ему кулак незаметно к носу подношу.
— Яся, может, закусишь чем-нибудь хотя бы? — выдвигаю, как заботливый
— А чем? — разводит руками уже захмелевшая девчонка. — Тут нечем. Вот смотри, — и меню мне в нос тычет.
Так, с желаниями этими надо завязывать. Хрен ее знает, что там в ее светлую головку еще стрельнет, а мне потом разгребай. Вот как это пойло и ее лекарствами будет взаимодействовать? Ей вообще пить-то хоть можно? Башка чуть не лопается от всех вопросов.
Сам пить отказываюсь. Может, ее в неотложку срочно везти придется. Ой, твою же мать!
— Девчонки, пошли, что ли танцевать, — орет наш танцор диско Царевич и резво на ноги подрывается.
— А я не умею, — радостно вопит Яся, стараясь перекричать громкую музыку.
— А мы научим, — тут же отвечает Макар, хватает ее за руку и тащит на танцпол.
Смотрю, как радостно Яся подрывается на ноги, и только вздыхаю. Вот мне это надо? На фиг я вообще на это согласился? Но тогда, когда она просила, ее глаза горели таким предвкушением, что я не смог отказать. Да и не хотел, если честно.
— Князь, расслабься, не съедят твою девчонку, — спокойно выдвигает Левин, а потом задумчиво добавляет, — может только слегка покусают.
И пальцем мне на танцующих указывает. Смотрю и глазам своим не верю. Яся отжигает очень даже прилично. Рядом Царевич задницей крутит. Слажено у них все. Она явно ритм чувствует, а спиртное помогает ей расслабиться и перестать обращать внимание на окружающих.
Засматриваюсь на нее. Любуюсь. Пока какой-то хмырь руками ее за задницу не обхватывает и к себе не прижимает. Ясинья теряется на мгновение. Глаза открывает и упирается этому самоубийце в грудь руками, явно в попытке оттолкнуть. Но парниша намеков не понимает и в наступление идет. У меня даже красные точки перед глазами мелькать начинают, когда вижу, как будущий покойник ее за волосы хватает, чтобы она не дергалась.
На ноги подрываюсь и даже сам не понимаю, как рядом оказываюсь. Руку его хватаю, которой он ее за волосы держит, и выворачиваю до характерного хруста. Щегол вопит сразу, как девчонка, и волосы Яси отпускает. Тогда я ему лбом между глаз пробиваю и пока этот сученыш скулит, ногой под колено хреначу. Во мне такая ярость разгорается, кто даже криков, которые раздаются вокруг, не слышу. Мои парни тут же подлетают и предпринимают попытку оттеснить меня в сторону, только ни хера я успокаиваться не желаю. Буром пру, пока не чувствую, как талию обвивают тонкие ручки и к спине прижимается всем телом моя Яся. Она носом проводит по моему позвоночнику и сжимает руки крепче. При желании я бы мог ее легко отпихнуть, но такого желания не возникает. Вместо этого я шумно выдыхаю несколько раз в попытке взять себя
— Вот тебе мое желание, — сиплю хрипло ей прямо в губы, ощущая, как дрожь проходит вдоль позвоночника и передается напрямую в ее стройное тело. — Хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной!
Она распахивает глаза на пол-лица, сосредоточенно смотрит на меня и раскрывает губы, чтобы ответить.
Уже жду гребаный «миндаль» мне как награду за наглость. Только Яся дрожит, как лист на ветру, и тихо, но уверенно шелестит:
— Принято!
Глава 19
И каждый раз при этом внутри
я умираю от счастья.
Так весело, как сегодня, мне никогда в жизни не было. Впервые со мной обращаются не как со смертельно больной, а как с обычным здоровым человеком. Когда Кирилл предлагает выпить, не сомневаюсь ни секунды. Никогда не пила, но сейчас хочу. Успеваю только сказать, что мне нельзя девчачьи коктейли с фруктовыми добавками, как Водянов тут же предлагает ром с водкой, и я согласно киваю головой.
Глеб, когда видит, что мы пьем, начинает вести себя прямо как моя мама или друг детства. Пока он что-то там рычит, тихонько сквозь зубы выдыхаю:
— Ну, один в один Тиль.
Кирилл это слышит и удивленно смотрит на меня, а потом ржет на ухо:
— Тиль? Сверчок, ты меня удивляешь. Кто такой этот Тиль?
Глаза закатываю и рукой машу.
— Никто, — небрежно отмахиваюсь, ведь это чистая правда.
— Тогда за Тиля, — подает мне новую стопку Кир, а я весело подхватываю и выпиваю вторую.
Третью Юсупов из моих рук вынимает, но я, в принципе, рада. В глазах уже двоится и после третьей боюсь, что буду на полу пузыри пускать. Потом Макар Царев хватает меня за руку и тащит танцевать. Честно говорю, что не умею, но он подсказывает, как двигаться, и в итоге мы с ним даже отжигаем.
А потом чувствую, как по моим бедрам ползут чужие руки. Так обычно трогает меня только Юсупов, когда с бортика снимает. И каждый раз при этом внутри я умираю от счастья. А здесь чужие лапы, которые хватают меня так, как им не позволено. Упираюсь придурку в грудь руками и начинаю отталкивать. А он, явно пьяный, рычит какое-то ругательство мне в лицо и хватает за волосы.
Понять ничего не успеваю, как к нам подлетает Глеб и начинает избивать это парня. Юсупова пытаются оттащить от уже окровавленной жертвы, только он с совершенно безумным выражением гнева на лице продолжает на него напирать. Даже подумать не успеваю, шагаю к нему и обнимаю за талию. Он замирает, а я ощущаю, как проходит дрожь по его позвоночнику и утыкаюсь носом в спину. Два тяжелых вздоха и он оборачивается ко мне.
— Вот тебе мое желание, — хрипло произносит он, почти касаясь моих губ своими. — Хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной!