Мой любимый компас
Шрифт:
Да, блин! Как это вообще возможно?
Уже давно в чистоту и добродетель женскую не верю. А тут из Дрездена последняя девственница на планете прикатила. И сразу в мои объятия. Уму непостижимо! Руками ее сильнее к себе прижимаю, когда она блеть и просить прощения начинает за то, что такая невинная ко мне пришла.
Совсем рехнулась!
Сразу решаю: раз она такая паникерша, постепенно буду ее с прелестями секса знакомить. А через пару недель, к тому времени, как приедут ее лекарства, глядишь она осмелеет уже. И я буду ждать этого момента с особым предвкушением.
Да маза фака,
На кровать ее тихонько укладываю и включаю слабую подсветку, вмонтированную в плинтус. Света мало, глаза не слепит, но друг друга хорошо видно. Этакий интимный полумрак. Яся смущается и начинает руками прикрываться, а я ей в наглую заявляю:
— Не бойся, Яська. Сейчас я вас с ним знакомить буду!
Она своими глазищами хлопает и сглатывает нервно. Потом и вовсе судорожно выдыхает через губы свои потрясающе-сладкие и несмело произносит:
— Лааадно.
Ну ладно, значит, ладно. Раз сопротивление не планирует оказывать, уже есть надежда, что мы из этой ситуации живыми выберемся.
Осторожно наступать начинаю. Упираюсь руками в кровать по обе стороны от ее головы и сверху укладываюсь. Яся дрожит, как щенок потерянный, только что зубами не стучит и дышит шумно.
— Не бойся, — тихонько в лицо ей дую, когда вижу, как глаза слезами наполняются. — Не буду я тебя вскрывать. Не сегодня.
Она носом хлюпает и снова с дрожью выдает:
— Ладно.
Ой, уж эти ее «ладно». Было бы ладно, не тряслась бы, как кролик испуганный.
— Можно я тебя поцелую?
Не, Глебыч, ты точно идиот! Лежишь голый, придавив девчонку членом, и про поцелуи спрашиваешь! Но Яська мужественно головой кивает, и я тут же к ней присасываюсь. Ее губы спелые своими раздвигаю и лениво язык в рот толкаю. Она через нос шумно выдыхает и робко отвечать начинает. В висках вены пульсируют, мозг разрывая. Кровь в ушах шумит, слуховые галлюцинации вызывая.
А слышится мне, как девочка моя стонет и несмело руками меня обнимает. Чуть наглеть начинаю. Рукой по ее ноге веду, под коленку беру и осторожно в сторону отвожу. Она ерзает подо мной и вторую сама мне на спину закидывает. Когда между ног разведенных оказываюсь и чувствую, как член во влажное лоно упирается, чуть не ошизеваю. Зверюга во мне зубами дыру наружу прогрызать начинает и плоти вожделенной требовать. Только я ему сегодня потакать не собираюсь.
Мне важнее ее удовольствие, чем свое.
— Тихо… тихо… — шепчу, когда Яся чувствует мое одичалое возбуждение своим лоном и дергается. — Дыши, Яся. Он не укусит.
В этот момент мне заржать в голосину хочется. Дожил! Уговариваю девушку не бояться моего члена.
Яська замирает, в глаза мне доверчиво смотрит. Какая же она красивая. Словно всю жизнь одну ее искал. Мой остров. Мой причал. Моя награда.
Черт знает за что, но стойкое чувство, что я ее заслужил.
Осторожно вниз по ее шее цепочкой из поцелуев опускаюсь. Яська позволяет. Подставляется. Сама не осознает, как бедрами двигает и по моему члену елозит. Ей приятно, и она к этому удовольствию тянется. Голову к ее груди опускаю и осторожно губами присасываюсь. Она стонет, но вроде не отталкивает, как внизу было. Смелее целую. Вершину в рот затягиваю.
А к ней, как к святыне прикасаюсь! Трясет от восторга и удовольствия. Бесконечно бы их ласкал.
Яся стонет и руками мне в волосы вцепляется. Приятно ей. А у меня от напряжения и удовольствия уже почти каждая мышца дрожит. Пот по лбу стекает, словно я псина мокрая. Расшатало не по-детски.
Но, несмотря на все эти эмоции, я за ее дыханием слежу. Каждый вздох контролирую. У нее, когда дыхание срывается, я вместе с ней замираю.
В губы ее снова впиваюсь. Языком ее рот трахаю. Ну хоть так, раз по-другому не получается. Дрожит моя девочка, а я осторожно ее рукой за талию тонкую обхватываю и вместе с ней на спину переворачиваюсь. Она замирает на мгновение, словно не понимает, что ей делать с этим. А я ее по себе двигаю и аккуратно на член сажаю. Не вхожу, но руками ее за попу по нему двигаю, чтобы поняла, что я жду от нее. Пускай сама командует.
У нее между ног пожар. Там так хлюпает, что я только зубами скриплю. В комнате сексом пахнет. Мой зверюга внутри воет, заставляя сделать решающий толчок. Пока я сам с собой договариваюсь, Яся на члене моем вдруг двигаться начинает. Медленно, робко, но как надо. Вперед. Назад. За бедра ее охрененные берусь и тихонько подталкиваю, скорость нужную показываю. Девчонка смелеет. Поняла, видимо, что боятся нечего, и начала свой танец.
Зубы сжимаю. Руки напрягаю так, что грудак распирает. Выть охота. Скулить от невозможности почувствовать ее жар внутри. Чувствую, как девчонка ногти выпускает. Щеки краснеют, она свои глаза закатывает, губы греховные распахивает. Движения какие-то дерганые становятся, а потом и ноги дрожать. Твою мать, да она кончает. За бедра пальцами до боли хватаюсь и на себя дергаю. Раз. Два. Три.
Комнату крик прорезает. Яську трясет, словно она руку в электрощиток засунула. Только это не ток. Это член мой, наэлектризованный ее горячей плотью. От того, как ее на мне подкидывает, сам чувствую, как мои яйца скручивает, и я кончать начинаю. Меня так передергивает, что спермой все вокруг заливаю.
Яська глаза распахивает и очумело смотрит на дело тел наших. А меня таким кайфом накрывает, что я ее рукой загребаю и к груди своей прижимаю. Сперма между нашими телами растекается, а я внимания не обращаю. Громко выдыхаю и на полном серьезе выдаю:
— Вот вы и познакомились.
Глава 21
К ее губам прижимаюсь,
просто чтобы почувствовать, какая она живая.
Мне снится сон. Жаркая плоть Яси нежно, как перчатка, обхватывает мой возбужденный член. Слышу стон девчонки. Нежное касание к моему лицу и громкий выдох. Ясинья возбуждена. Она дышит, словно стометровку пробежала. Слишком громко. И слишком шумно. Ее хриплое дыхание переходит на короткие рывки и прорывает мое сознание.