Мой милый лебедь
Шрифт:
– Пошутили.
– Пошутили???
– Да. У нашего народа очень развито чувство юмора.
Мы выпали в осадок. Хороши шутки! Я от страха перед смертью чуть не откинулся, а он говорит - пошутили! Ирод такой! Теперь я тоже просто обязан "подшутить" над ним - притвориться колдуном.
Вера неожиданно протянула:
– Я есть хочу! Уже четыре часа дня! Завтракали мы в восемь утра!
– Действительно, - засуетилась Стакановна.
– Неплохо бы поесть, оглянулась по сторонам, - ой, а где сумки с едой?
Мы тоже оглянулись. Сумок нигде не было.
Геннадий Адольфович
– Вспомнил! Они в том доме, ну, в котором Тема под столом прятался!
Мишка уже собрался бежать в тот дом.
– Бежим за едой!
– Подождите!
– остановил его и остальных, ринувшихся за Мишкой детей, Пень.
Они притормозили.
– Чего еще?
– Я с радостью вас накормлю! Скоро ужин и мне будет за честь устроить вам пир! По вечерам мы едим на улице, все жители собираются вместе и делятся друг с другом событиями, произошедшими за день. Я познакомлю вас с родственниками и народом. К тому же, вы расскажете мне, откуда взялись в наших краях.
Чуть подумав, мы единогласно согласились. Поедим, пообщаемся с народом.
Позже стал острый вопрос: где мы будем жить?
– Вы можете расположиться в тех домах, - Пень Пнович махнул рукой немного в сторону от своего пристанища.
– Слуги приготовят вам комнаты. В домах есть лежанки. Устраивайтесь с удобствами.
Мне достался кривой на левый бок домишко. Поселили меня вместе с Женей.
Остальные дома заполнились таким образом: Морозко и Стакановна. Водитель дядя Толя и Климентий Иванович. Геннадий Адольфович и Зенон Олегович. Бунин и Ивуанианву Влад. Мунисэ Ли и Смолянская. Ира Собченко и Вера Колодюк. Броневич, Сатай, и Машка. Как вы заметили, нас расселили по половым признакам. Так как домов, предоставленных в наше распоряжение, было всего восемь, выяснилось, что Броневич надо будет жить вместе с Машкой. Сначала пани возмущалась, но, так как зданий от ее возмущения больше не становилось, пришлось делить жилище с Барановой. С одним условием: Сатай будет третьей. Иначе Броневич за себя не отвечает.
В палатках жить не хотел никто.
Устроившись и немного обжившись на новом месте, мы с Женькой стали мечтать:
– Вот бы выбраться из джунглей, - говорил он.
– Да-а, кайфово было бы. Я бы сразу на книжный рынок поехал, - я счел должным внести некоторые коррективы, - естественно, после того, как с родными встречусь.
– Слушай, Артем, а ты какие книжки читаешь?
– Жанр?
– уточнил я.
– Ага.
– Отдаю предпочтение детективам, фантастике, приключенческим повестям.
– Знаешь, а мне тоже читать нравится.
– Да?
– удивился я.
– Не думал...
– Почему?
Я растерялся, ведь я сам не знаю, почему так подумал.
– Ну, не знаю. Вы же всем классом на меня как пираньи накинулись, помнишь, когда психолог приходила?
– Не помню...
– Как так? В мае, или в апреле, - точно я не помнил.
– А, так меня же не было в школе вторую половину апреля и первую мая.
Точно, Женька ведь в Тунис уезжал.
– В общем, на тесте я не присутствовал. Я сказал бы, что читать люблю!
– заверил меня Эфроимский. Я верил.
Я рассказал Женьке, как на меня все наехали, узнав, что я обожаю
– Вот уроды, - он ударил приличным кулаком себя по ладони.
– Не сомневайся, я бы заступился за тебя.
Я поблагодарил за услуги телохранителя Женю. Мы еще долго разговаривали. Оказалось, что у нас с Женькой куча общих интересов. Вот с ним, пожалуй, я смог бы дружить в полном смысле этого слова: гулять вместе после уроков, в выходные, делать вдвоем домашку. Тем более он более-менее сечет в математике, в то время как я ее совершенно не понимаю, а если уж до конца быть честным, я ее просто ненавижу. К тому же, у меня плохо с таблицей умножения. Преимущественно на "8".
– Что-то я спать хочу, - зевнул Женя, потерев глаза.
– Спи, я тебя разбужу, когда есть позовут.
Женька кивнул и уснул. Пока он спал, я думал. Боже, как мало я знаю своих одноклассников! И это притом, что мы десять лет вместе учимся (не беря во внимание четвертый класс). Стоило оказаться поближе - провести вместе два дня, и я изрядно пополнил свои знания об одноклассниках.
Я заметил, что сегодня весь день только и делал, что изумлялся и удивлялся.
Незаметно для себя я стал впадать в дрему. Вечером предстояло изображать из себя искусного колдуна. Интересно, смогу ли я? Конечно, смогу! Пустяк какой.
Помню, был один случай. Вот там - да, нужно было волноваться. Я всегда не выносил публичных выступлений, проходящих в актовом зале. Даже в классной комнате. Как представлю - на меня смотрят несколько десятков пар глаз, так дурно становится. А если я что-то не то скажу? Вдруг споткнусь, упаду? Слова забуду? В шестом классе Инна Степановна по глупости дала мне роль Деда Мороза. Я пытался всячески откреститься от этой роли. Во-первых, я не артистичен, во-вторых - я был (и есть) не очень высокого роста и костюм Деда Мороза будет смотреться на мне попросту нелепо и смешно. Эти доводы не показались Морозко убедительными. Так я стал Дедом Морозом. Вызубрив дома слова старика на санях, я пошел в школу. Дело было 28 декабря. В школах всегда Новый год отмечают на несколько дней раньше, перед каникулами.
Интересен тот факт, что не было ни одной репетиции перед выступлением. И я не знал, в какой последовательности произносить четверостишия. Всего у спектакля было две части. Первая - я читаю загадки, а весь класс, по идее, должен был с жаром в глазах наперебой сии загадки отгадывать. Вторая часть чтение стихотворения и вручение подарков. Начался мой бенефис с того, что я вышел в центр классной комнаты и стал декламировать:
– Здрасьте! Я - Дед Мороз - красный нос и загадки вам принес!
Все, естественно, думали, что я скажу "подарки", а не "загадки".
Потом я начал искать альбомный лист с этими самыми загадками. Накануне мама склеила два картонных листа, как полагается их оформила, написала каллиграфическим почерком загадки. Листик не отыскивался. У меня началась паника. Крупные капли пота потекли под накладной бородой из ваты. От этой ваты ужасно несло клеем-карандашом.
– Инна Степановна - глупо похихикивая, прошептал я классной. Она, кстати, притворялась Снегурочкой и стояла рядом.