Мой-мой
Шрифт:
Я вижу, как Мерья завидует Пие за то, что у нее есть я, а меня недолюбливает. Мне не нравится то, что Пия с ней слишком тесно общается. Но я ничего не могу поделать, я могу только смыться. Поэтому, найдя благовидный предлог, что мне еще надо куда-то зайти, я покидаю компанию детей и женщин, а сам возвращаюсь домой, договорившись, что Пия пришлет мне текст-мессидж, когда они нагуляются и снова будут свободны.
Я сижу на полу и ковыряю в ушах польскими уховертками, купленными мной в аптеке по дороге домой за восемнадцать рублей. Польские уховертки –
Вдруг, движимый неясным порывом, я встаю, открываю балконную дверь и выглядываю вниз. Перед консульством стоит Пия и машет мне рукой. Я тоже машу ей в ответ, бросаю использованную уховертку в мусорное ведро и спускаюсь на улицу в лифте.
– Привет, я уже хотела послать к тебе Кая! Я отправила тебе три мессиджа и никакого ответа. В чем дело? Ты спал?
– Нет, я ничего не получал, а на балкон вышел, можно сказать, случайно, просто почувствовал, что ты здесь стоишь. Наверное, что-то случилось с моим телефоном.
– Да, потому что с моим – все в порядке. Мне кажется, я все пока получаю. Вот посылаю тебе сообщение еще раз.
Она набирает и отправляет мне текст, и мы несколько минут ждем. Никакого сигнала. Тогда я посылаю ей текст. Она его получает. Связь в одну сторону есть.
– Хорошо, – говорю я, – а теперь посылай мне ответ на мой мессидж.
Она посылает, ответ приходит.
– Все ясно, впредь посылай мне все мессиджи в форме ответа, Ок?
– Ок! – говорит Пия. – Кстати, Лиза уже там. Они нас ждут.
Смотри, вот кнопка звонка к Тимо, его фамилия – Лехтеля. Ты можешь приходить к нему, если хочешь, и набирать себе воду.
На стене перед воротами действительно несколько кнопок. На одной из них написано "Timo LehtelД". Но сейчас Пия не звонит, она открывает ворота своим ключом и пропускает нас с Каем вперед.
– Мы ездили обедать в ресторан "Красный дракон" на Петроградской.
– Вот как? А я еще не обедал.
– Владимир, мы будем пить кальвадос, ты говорил, что ты его любишь.
– Да, Тимо, я люблю кальвадос, но сегодня я не хочу пить много.
– Pulp Fiction – отличный фильм, я смотрел его уже несколько раз, но там есть сцены, которые нельзя смотреть Каю. Поэтому мы каждый раз будем отправлять его в туалет, – заявляет Тимо, нажимая кнопку "Play" на пульте дистанционного управления.
Фильм нам приходится смотреть под крики Кая из туалета, справляющегося о том, когда же ему можно будет выйти. Несколько раз ему действительно разрешают это сделать, но большую часть времени он все-таки проводит там. Один раз к нему присоединяюсь я, но ненадолго, только чтобы пописать.
Пока мы смотрим фильм, нас нещадно грызут комары. Маленькие городские комарики – летняя чума центральных районов, изрезанных реками и каналами. Удивительно, что в этом году они появились так рано, когда местами еще не сошел снег. Хотя у меня их пока нет. У Пии тоже.
– Тимо, я знаю, чем
– Нет, – смущается Тимо, – я здесь "office caretaker", по-русски это будет – завхоз.
– Владимир, я больше не могу, – говорит Пия, убирая из-под меня свой таз, – я так когда-нибудь умираю. Мне надо всего несколько минут, а ты это делаешь часами. В следующий раз я буду сначала делать тебе оргазм рукой, а потом, пока еще твердый хуй, ты будешь делать оргазм мне.
– Пия, это хорошо, что ты гиперсексуальная женщина, и что тебе легко получить оргазм, многие могли бы этому позавидовать, но все равно, мы так делать не будем. Тебе придется терпеть и наслаждаться последующими оргазмами.
– Для меня – их слишком много. В какой-то момент я перестаю наслаждаться и начинаю умирать. Я не выдерживаю долго.
– Это потому, что с тобой никто не работал. Я могу себе представить, как делают секс финские мужчины, как в фильмах Аки Каурисмяки – молча и быстро, словно роботы, всего несколько фрикций раз-два, и пошел!
– Для меня это хватает.
– Понимаешь, мужской оргазм, это совсем не то, что женский. Это так мало, почти ничего, маленькое секундное наслаждение, иногда значительно меньшее, чем сладкое опорожнение переполненного мочевого пузыря после выпитого пива, я бы даже сказал, что это не наслаждение, а скорее – снятие напряжения. И большинство мужчин, думает, что это малое и есть то все, чего они могут достичь. Для меня же важен процесс – ласки, слова, поцелуи, движение. Пожалуй, движение – это самое главное. В этом движении сконцентрировано истинное общение между мужчиной и женщиной, достижение взаимопонимания, обмен энергией и приведение ее в равновесие.
– Ты говоришь непонятно. Я – финка, у нас это все просто. И вообще, мне надо спать. Тебе тоже. Пойдем!
Она крепко хватает меня за хуй и, как осла в поводу, ведет обратно в спальню, из которой мы недавно ушли, дождавшись, пока не заснет Кай. Не смотря на то, что фильм он почти не видел, все время просидев в туалете, но ему все равно хватило и он боится теперь спать один. Сейчас он лежит, сладко посапывая, на спине, и крепко спит.
– Хорошо, – говорю я Пие, – если ты не можешь делать мне оргазм, как надо, тогда делай его ртом.
В ответ она тяжело вздыхает и наносит мне внизу несколько торопливых поцелуев.
– Нет, я пока не могу! Я это делала только своему мужу. Пока что я к этому не готова. Извини, но тебе придется еще подождать.
– Хорошо, а что ты тогда можешь?
– Я же сказала, я могу делать тебе оргазм рукой.
– Ладно, делай, что хочешь.
Пие очень не терпится от меня отделаться и поскорей завалиться набок, поэтому она работает усердно, не покладая рук, то павой, то левой. А я закидываю руки за голову и смотрю в потолок. Я думаю о том, что сейчас произойдет. То есть, что происходит, когда происходит извержение спермы, и каков механизм всего этого процесса.