Мой муж Лев Толстой

Толстая Софья Андреевна

Вторая часть

«Он несколько лет был крайне православным, уже долго после женитьбы. Потом отрекся от церкви в пользу чистого христианства и вместе отрекся от благ земных».

«Слава человеческая, как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее отпал; до слово Господне пребывает во век».

1909

Записка С.А. Толстой

Что я люблю

В душе покой.

В

голове мечту.

Любовь к себе людей.

Детей.

Всякие цветы.

Солнце и много света.

Люблю сажать, стричь, выхаживать деревья.

Лес.

Люблю изображать, т. е. рисовать, фотографировать, играть роль; люблю что-нибудь творить, хотя бы шить.

Люблю музыку, но с ограничением.

Люблю ясность, простоту и талантливость в людях.

Наряды, украшения.

Люблю веселье, празднества, блеск, красоту.

Люблю стихи.

Сантиментальность.

Ласку.

Люблю работать производительно.

Что я не люблю

Вражду и недовольство людей.

Пустоту в душе и мысли, хотя бы временную.

Осень.

Мужчин (за редкими исключениями).

Темноту и ночь.

Карточную игру за деньги.

Затемненных вином и пороками людей.

Секреты, неискренность и скрытность.

Степь.

Разгульные шумные песни.

Процесс еды.

Бездарность и хитрость, притворство и ложь.

Не люблю хозяйства никакого.

Не люблю одиночества.

Не люблю насмешек, шуток, пародий, критик и карикатур.

Не люблю праздность и лень.

Трудно переношу всякое безобразие.

1901

6 января

Кончила старый и начала новый год в большом горе. В день Рождества, 25 декабря, получила известие о смерти Левушки, скончавшегося накануне, в 9 часов вечера. Несмотря на нездоровье, я тотчас же уложила наскоро вещи и уехала в Ясную. Проводил меня Илья. Приехала вечером, Дора бросилась в мои объятья с страшным рыданьем, Лева – худой, нервный, обвиняющий и себя, и жену, и всех за смерть сына. Виноваты, что простудили, что шубка плоха, что не усмотрели болезненность и нежное сложение Левушки. И это обвинение – самое тяжелое в их горе. Но горе ужасное! Все мои душевные страдания при смерти Ванички поднялись со дна души мучительно и за себя и за молодых родителей, детей моих. Помочь я им не могла; приезжал ее отец, Вестерлунд, немного помог снять с совести Левы тяжесть обвинения. Присутствовала все время милая Мария Александровна Шмидт. Хоронить приезжал Андрюша. Опять эта отверстая яма, восковое личико, окруженное гиацинтами и ландышами, это спокойствие смерти и безумное горе остающихся.

Потом известие, что Таня родила мертвую девочку. Это так и ошеломило меня. В день похорон Левушки я уехала вечером к Тане. Проводил меня Андрюша. И тут обманутая мечта Тани быть матерью, ее горе, болезнь, отсутствие мужа – опять болело сердце. Таня храбрилась, занималась и детьми, и читала, и вязала, и болтала. Но видела я в глазах ее ту боль и отчаяние, что нет ни мужа, ни ребенка. Пасынки ее, особенно Наташа, очень с ней добры, но она мне сказала: «Глядя на мертвую девочку, я только понюхала, что такое материнское чувство, и ужаснулась перед его силой».

Вернулась в Москву 3 января; Саша и Л.Н. мне очень обрадовались, и все люди, и мне дома стало хорошо, спокойно. Мишину свадьбу с Линой Глебовой объявили: она его безумно любит. Сегодня я ездила к Глебовым на благословение; было трогательно, и мне хотелось плакать. Лина сияет счастьем.

Эти дни был тут Стасов, умный, интересный старик, но в больших дозах утомительный. Вчера вечером играл Гольденвейзер, и музыка опять на меня действует успокоительно и хорошо.

Лев Николаевич жалуется на нытье под ложкой и боль печени. Он ест мало, но вовремя, много лежит, сонлив и вял, но беречься не умеет, ел сегодня капусту цветную, и ему стало хуже. Пишет письма разным лицам и ничего не работает.

Отправила Сашу с Марусей Маклаковой к Доре и Леве в Ясную, и к Ольге на денек.

Сегодня вечером приехал Илья. Пили чай и беседовали: три сына – Сережа, Илья и Андрюша и я. Илья тоскует по жене, которая в Ялте с больной матерью; судили меня строго, но потом начали ласкать. Сережа, как всегда, сдержан и справедлив, Илья вдается в крайности, Андрюша сентиментален и нежен. Писал своей жене, жалея, что не проведет с ней свадебный день, 8-го.

Была сегодня Дунаева, монахиня Виппер, Черногубов по поводу биографии Фета.

10 января

Не весело и не бодро живется. У Л.Н. печень болезненна и опять расстройство пищеварения; и он очень угнетен духом. Всю жизнь он, к всегдашнему моему брезгливому удивлению, был необыкновенно озабочен тем, как действует желудок.

Ездила в Румянцевский музей, взяла комедию неизданную: «Нигилист, или Зараженное Семейство», хотела ее прочесть дать в моем благотворительном концерте. Просмотрели кое-что с Ан. Ал. Горяиновой, и кажется, ничего не выберется цельного и интересного для чтения. Решили в пятницу все перечитать вслух.

Обедала у нас Лина Глебова, невеста Миши, вечером все Льва Николаевича близкие: Буланже, Горбунов, Дунаев, Михайлов. Приехал Количка Ге, постаревший, точно облез весь, похудел.

Читала смешную статью Дорошевича в восьмом номере «России». Действующие лица там: Расход, Наличность, Доходная статья, Сибирская дорога и Китаец. Изображена сценка их обоюдных отношений. Л.Н. везде ищет веселого и смешного. Сегодня говорили о пьесе «Соломенная шляпка», где все смеются, и ему захотелось ее посмотреть.

Зрение слабеет, и грустно стало жить без чтения, без всякой умственной работы.

Вчера много играла, но и это утомляет зрение.

14 января

Л.Н. худеет и слабеет нынешний год очень очевидно, и это меня сильно огорчает, ничего не хочется делать, все не важно, не нужно. Так я сжилась с заботой о нем, что если этого не будет, то я не найдусь в жизни, тем более с ослабевшим зрением, так что я и бумаг его не буду в состоянии разбирать.

Днем сегодня заседание в приюте. Как много слов сказал Писарев, как громко, самоуверенно! Посмотрим, каковы будут его действия. А главного – денег совсем почти нет, кормить детей нечем, разговоры же идут об образовании уличных нищих – ребят.