Мой неожиданный Париж
Шрифт:
Он со вздохом берет белую, с ромбовидным рисунком рубашку, которую я привезла ему из Ярославля, и бережно кладет ее в пакет. Неужели он притащил индивидуальные пакеты для каждой вещи? Нет, в тот же пакет он помещает еще две рубашки – светло-серую в мелкую полоску и однотонную бежевую.
Решимость оставляет его, когда он снимает с вешалки свой самый дорогой костюм – итальянский коричневый. Мне кажется, он сейчас заплачет. А сумка уже набита доверху.
У него нервно подергивается веко правого глаза.
А мне хочется подойти к нему, прижаться к его не очень гладко выбритой щеке (ему же сегодня пришлось пользоваться наспех купленными и наверняка дешевыми бритвенными принадлежности – свои любимые он оставил у меня в ванной). Ник, глупенький, ну скажи же ты хоть что-нибудь!
– А можно, я пока оставлю костюмы у тебя? Я приеду за ними с чемоданом.
Я радуюсь как ребенок. Не тому, что он вынужден меня о чём-то просить, а тому, что мы еще не окончательно с ним расстаемся, и у него еще будет повод вернуться, а один дополнительный день на раздумья иногда значит так много!
– Да, конечно! – я отчаянно пытаюсь скрыть улыбку.
– Спасибо! – роняет он.
– Может быть, ты хочешь есть? Есть курица и овощной салат.
Ему достаточно сказать: «С удовольствием!», и я прощу ему и занудство, и скупость, и полное отсутствие романтики. И мы обновим постельное белье и снова станем обсуждать поход в ЗАГС и поездку в Вологду. Да, да, а почему бы и нет? Вологда – тоже хороший город.
Но он медлит, молчит. А когда он, наконец, начинает говорить, то я понимаю, что промолчать было бы лучше.
– Женя, если ты поняла, что была не права, то почему бы прямо не сказать об этом?
Я даже не сразу понимаю смысл его слов – до того чудовищными они мне кажутся. И на смену нежности, жалости и желанию помириться приходит раздражение.
– С чего ты взял, что я считаю, что была не права? – я чеканю каждое слово. – Наоборот, я хотела тебе сказать, что собираюсь завтра идти в агентство, чтобы забронировать тур в Париж. Если захочешь присоединиться – позвони.
Я даю ему еще один шанс, хотя даже не знаю, хочу ли я, чтобы он им воспользовался.
Он водружает сумку на плечо и с видом оскорбленного достоинства бредет в прихожую.
– Будешь выходить, захлопни, пожалуйста, дверь, – предельно вежливо говорю я и включаю телевизор.
Дверь захлопывается через пять минут. Интересно, что он так долго делал в прихожей? Зашнуровывал ботинки? Или ждал, что я выйду его проводить?
6
Но ни в какое турагентство я не пошла. И не потому, что раздумала ехать в Париж. Наоборот, после того как на следующий день Ник вывез в чемодане свои драгоценные костюмы, а мы при этой встрече не перебросились в ним и десятком слов, мое намерение только окрепло.
Нет, от турагентства пришлось отказаться после того, как за организацию моей поездки взялась моя активная и весьма феминистически настроенная коллега Алла.
– Ты собираешься ехать в Париж с экскурсионным туром? – от ужаса она закатывает глаза. – Тогда лучше не ездить туда вообще! Ты хочешь пройтись по Парижу в стаде жующих и хихикающих туристов? Или почувствовать его особую атмосферу и проникнуться этим волшебным городом навсегда?
Я лепечу, что для первой поездки стадо – оно надежнее.
– Ха! – она пускает кольцо дыма от Camel прямо мне в лицо. – Ты меня разочаровываешь! Стадом можно ехать в Египет или в Турцию. Но не в Париж! Париж – удивительный! Он у каждого свой! Понимаешь?
Я киваю и пытаюсь объяснить, что плохо знаю английский язык, что никогда ничего не бронировала самостоятельно и никогда не выезжала за границу, если не считать, конечно, Белоруссии.
Она отбрасывает мои возражения решительным взмахом руки.
– Не паникуй! Ты удивишься, но многие французы тоже плохо говорят по-английски, так что вы друг друга поймете. Скачаешь на телефон несколько хороших словариков, и все дела. А отель и билеты на самолет я тебе забронирую.
И она, отложив текущую работу, принимается за дело с такой кипучей энергией, что уже к вечеру мы бронируем на Букинге вполне устраивающий нас обеих вариант. Впрочем, меня он устраивает чуточку меньше, чем ее, хотя должно бы быть как раз наоборот, поскольку она-то в Париж не едет.
Меня смущает, что бронируем мы не номер в отеле, а студию в обычном многоквартирном доме.
– Так это же как раз и замечательно! – она не понимает моего беспокойства. – Это же идеальный вариант! Это как раз та самая возможность почувствовать себя настоящей парижанкой. Что ты увидишь в отеле? Всё те же толпы туристов. А здесь в твоем распоряжении будет целая квартира! Да, крохотная, но отдельная квартира. Тебе дадут ключи, и ты сможешь возвращаться туда в любое время дня и ночи, не чувствуя на себе любопытных взглядов менеджеров и горничных.
Неужели она думает, что я еду в Париж, чтобы завести там банальный курортный роман? Ха-ха, да мне на это не хватит элементарного знания иностранного языка.
– К тому же, – продолжает она объяснять все преимущества такого размещения, – там есть кухонный уголок, и ты сможешь хотя бы делать салат из свежих овощей или отваривать сосиски. Поверь, при отнюдь не маленьких ценах в парижских кафе и ресторанах, это очень удобно. К тому же, это квартира на Монмартре! Ну, этого ты пока еще не понимаешь! Монмартр – он, как песня Шарля Азнавура, не может оставить равнодушной.
Еще через день мы покупаем билеты на самолет, а через неделю подаем документы на визу. Я в панике. Алла мной гордится, а Дарья считает меня сумасшедшей. Кто из них прав, я не знаю.
Часть вторая. Серый город
1
Как там говорилось в «Чародеях» – цель вижу, препятствий не замечаю? Вперед, на завоевание Парижа!
Всё, что я читала о столице Франции, сводилось к одному – Париж – город любви!