Мой Нежный Хищник
Шрифт:
— Хорошо! Я отдам такое распоряжение… «Девчонка невероятно заботлива, очень ценное качество для матери моих будущих… волчат».
Остаток ужина прошел в спокойной и даже вполне дружеской обстановке, но все его участники прекрасно понимали, что в каждой душе человека напротив скрываются ураганы эмоций и тучи непролитых слез. И, кажется, один только Зверь был сейчас всем абсолютно доволен…
Глава 7. Подарок Богов и прочие происшествия
Обернули жемчужины шею
В три ряда, в три ряда.
Говорил — ты будешь моей иль ничьею,
Никогда, никогда.
Ты был львом и оленем,
Ты из гордого племени,
Живущего там, у небесной черты,
Где ночи крылаты,
Где кони косматы,
И из мужчин всех доблестней — ты…
После ужина Катюша вернулась в свою комнату и, раскинув руки, без сил плюхнулась на высокую мягкую постель. Через несколько минут появилась Сирма, принеся с собой какие-то странные серые свитки и тонкие стеклянные трубочки, заполненные черной жидкостью.
— Вы хотели написать письмо, Госпожа? Все готово! Я сейчас зажгу еще свечей, будет гораздо светлее. Или вы займетесь этим завтра?
Катя устало поднялась с кровати. Зачем медлить, дома ночей не спят с горя — дочка пропала!
— Лучше сейчас! И сразу же отнесешь барону! Может он уже утром отправит его родным…
Каким образом письмо попадет в Березовку, Катя даже представить себе не могла, но отчего-то полностью доверяла Тирану. А что ей еще оставалось? Главное — поскорее ответ получить, уж мамин-то почерк Катюша ни с чьим не спутает.
— Какая странная бумага — слоистая, серая… медом пахнет…
— Ее добывают с Пчелиных развалов, Госпожа, разве вы забыли?
— Ах, ну естественно…
Катя с сомнением изучила некоторое подобие ручки — в прозрачной тонкой трубке колыхались, видимо, чернила. Из чего изготовлены они, девушка спросить уже не решилась. Катя придвинула тяжеленный подсвечник «чугунный он у них, что ли…» и начала писать, поминутно вытирая слезы:
— «Мои дорогие, мама и папа! Я жива и здорова, у меня все хорошо, я скоро выхожу замуж за… «ой-ой-ой»… любимого человека. Он работает в крупной строительной компании, и мы сейчас с ним находимся в Европе. Простите, что так долго не было от меня вестей, это не моя вина», — тут Катя и вовсе разревелась, как маленькая.
— «Но нам нужно было срочно уехать, потому что иначе мы бы не увиделись с любимым целый год. У моего жениха длительный контракт с иностранной организацией, но это все держится в строгом секрете, потому что на нашу страну наложили «слово-то какое» санкции и с нами европейцам сотрудничать запрещено.
Но они тайком все-равно сотрудничают, потому что некоторые наши технологии лучше всех по соотношению цены и качества. И мой будущий муж, хотя и большой начальник, вынужден жить здесь инкогнито, и не выезжать из этой страны в Россию, чтобы никто ничего не заподозрил. И все телефонные переговоры могут прослушиваться, поэтому, я не могла вам позвонить».
Катя передохнула немного, отложив странную «ручку»:
— «Кажется, все это выглядит не очень убедительно…. Господи! Да, полнейшая чепуха! Но в свете последних теле-новостей… тех, что я месяц назад слушала… Ай! Откуда же мне знать, что сейчас в моем мире творится, может, там уже кто-то куда-то ядерные боеголовки направил, может, уже и полмира-то нет… Но, Сибирь точно должна остаться… там же моя Березовка… и мама!»
Катя вскочила из-за стола и принялась ходить кругами по большой комнате, путаясь в длинном подоле, а потом, тяжело вздохнув, продолжила писать:
— Ситуация такова, что мы еще на год должны здесь остаться, хотя беспокоиться не о чем, условия здесь просто великолепные, моего мужа очень ценят «просто невероятно, как ценят — целый штат прислуги!» и мы живем в настоящем средневековом замке, правда, здесь очень тепло и современная канализация. Кормят тоже отлично! Видела бы ты, мамочка, кухню в замке — просто школьный спортзал!
Я вас очень люблю и скучаю, прошу вас обо мне не тревожиться, через годик мы непременно приедем к вам в гости, возможно даже…
У Катюши вдруг дыхание перехватило от подобной мысли:
— …возможно с внуком или внучкой.
Катя написала еще несколько строк, вытерла слезы, подождала, пока чернила подсохнут и свернула свиток, передавая его Сирме.
— «Ну, и пусть этот Тиран прочтет! Пусть решит, что я смирилась — покорилась, пусть порадуется! Главное, родители будут счастливы, целый год могут теперь жить спокойно, поджидая внуков. А, собственно, почему бы и нет?»
Оставшись в комнате одна, Катя уселась на кровать, зажала ладошки в сомкнутых коленях.
— «А что такого, может, и в самом деле, выйти за него замуж и остаться здесь жить? Будет периодически отпускать в нашу деревеньку к родным, я и прежде редко из города приезжала — сначала учеба, потом работа… Что я теряю? Хлебокомбинат Николая Егорыча? Городскую суету и съемное жилье? Когда я еще на свою квартирку заработаю, пусть даже самую крохотную. Да и без ипотеки, пожалуй, не обойтись… Столько проблем!
А здесь, как-никак, Хозяйка Ульфенхолл… Жаль, конечно, что Веймар — не Рыцарь, хотя, может, у него здесь где-то все необходимые атрибуты припрятаны — мечи и доспехи, в замке же столько комнат, и еще, наверно, подвал… Ммм, надо будет в ближайшие дни все разведать… Конюшни точно имеются, я видела, когда проезжала мимо, может, и я научусь прилично ездить верхом. Вот было бы здорово! Я — на коне…
Катя снова вскочила на ноги и подбежала к окну, девушку охватило неописуемое волнение от открывающихся перед ней интереснейших перспектив:
— Каждый день — великолепный стол: молочко, сыры, куча зелени всевозможной, а какие вкусные лепешки, чая, жаль, нет — этот Тиран, наверно, только вино и хлещет, ладно еще разбавленное… надо бы завтра постряпать им тут пирог с рыбой… или мне теперь можно себе питание заказывать, я же Невеста Барона! Вот умора!
А с бабулечкой этой настырной я уж как-нибудь разберусь, пусть себе командует, сколько душе угодно, я в начальство никогда не лезла. Слушайте, так ведь можно жить! Только вот эта предстоящая свадьба… Это замужество… Потом еще заставит делить с ним спальню, уже сегодня кидался, глазищами сверкал, чуть ли не рычал у самого носа… А когда стану его женой? Совсем обнаглеет, начнет приставать.»