Мой Однолюб. В его сердце другая
Шрифт:
Получилась самая настоящая «Мертвая петля».
Разозлившись, отстраняюсь от его ладони, и хватаю свои шорты, забивая на то, как нелепо смотрится его пах. Мама у меня хирург и точно в курсе мужской физиологии.
— Боже, какой позор…
— Хватит, — уже резче выговаривает Ваня.
— Вам-то, конечно, молодой человек. Вы из порядочной семьи, — добивает мама. — Я вас понимаю. Если девушка даёт, почему бы не взять…
— Мама, — вскрикиваю от унижения, словно от болезненного укола.
Щеки в раз становятся
Честно? Хочется исчезнуть… Умереть.
Истерика накрывает.
На меня уставляются две пары глаз. Мамины обвиняющие. Соболева — виноватые.
— Быстро в номер, — цедит мама сквозь зубы, складывая руки на груди.
Живо привстав и натянув шорты на бедра, сдвигаю подушки и начинаю выбираться наружу. Глазами пытаюсь проворнее отыскать разбросанные сандалии.
— Она никуда не пойдет, — несмотря на жгучее солнце, обдает холодом позвоночник голос Вани.
— Это почему это? — возмущенно выговаривает мама.
— Мы с Таей встречаемся. И мы, с моей девушкой, — выделяет, — ничего предосудительного не делали.
Глава 16. Тая
Спустя пять дней
Родители сразу из аэропорта уезжают на дежурство, а я бреду по терминалу в поисках выхода. Хочется нацепить подушку для шеи на лицо, когда привлекающая всеобщее внимание высокая, подтянутая фигура в джинсах и майке, оказывается хорошо мне знакомой.
Останавливаюсь на месте и шокировано наблюдаю, как Ваня идет прямо на меня.
— Привет, — произносит он тихо.
Склонившись, небрежно мажет губами по щеке и вручает белые розы. Без всякой упаковки, вроде разноцветной бумаги или, не дай бог, бантов.
Просто цветы.
— Привет, Вань, — нахмуриваюсь. — Не ожидала тебя увидеть.
— Это странно, Тая, — усмехается он, легко подхватывая чемодан. — Мы вроде как встречаемся…
Прикусив губу, позволяю взять себя за руку и шагаю, периодически опуская нос в белоснежные бутоны. Шипы впиваются в кожу, но я… ничего не чувствую. Совсем не больно.
Черный «Рэнж Ровер» приветственно сверкает мне фарами. Незаметно улыбаюсь, потому что он такой же, как Соболев. Брутальный.
— Цветочная, пятьдесят четыре, — зачем-то называю свой адрес.
Глупая! Он что, таксист?..
— Сначала к моим, — серьезно произносит Ваня, открывая багажник. — Мама ужин на двести человек приготовила.
— Зачем? — удивляюсь.
— Спросишь у неё сама. Нет, чтобы отдыхать с дороги. Вечно как на батарейках.
Соболевы всем семейством вернулись из отпуска на день раньше, чем мы.
Убрав чемодан, Ваня усаживается в автомобиль.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашиваю, убирая цветы и подушку для полёта на заднее сидение, а затем украдкой поглядывая на мужские загорелые руки
— Спасибо, мне уже лучше, — кивает Ваня. — Без антибиотиков на этот раз не обошлось.
Сочувствующе качаю головой.
Подумать только, мы чуть не переспали…
Этими же ладонями он там, на пляже, с ума меня свел. Я обо всем на свете и думать забыла. Еще неделю назад расскажи такое, я бы не поверила. С Робертом, чтобы расслабиться, мне даже выключенный свет и полбокала красного вина не помогли. За это мой почти бывший парень даже прозвал меня Снежной Королевой.
Снова смотрю на него. Его внимание полностью предоставлено ровному асфальтному полотну новой загородной трассы. Челюсть периодически сжимается, бицепсы напрягаются. Вообще, странно видеть Соболева настолько одетым.
Хотя мне этот парень нравится любым.
Еще горящую от Ваниного поцелуя в аэропорту щеку холодом обдает.
Он… видел мою грудь обнаженной. Он… целовал её. Жадно, по-варварски.
Поспешно отворачиваюсь к своему окну и, сняв один кед, подтягиваю ногу к туловищу. Поправляю короткие шорты.
Задумываюсь.
Я… чувствую, что скучала по Соболеву. Это открытие какое-то странное и щемящее. Рвущее душу.
Оставшиеся дни в Турции с Ваней мы практически не пересекались. У него снова вспыхнула ангина, а я, кроме завтраков, обедов и ужинов, практически не выходила из номера. Только со Златой несколько раз встретилась.
Зато моя мама активно общалась с Яной Альбертовной и — о, боже — всё ей рассказала! Если бы от стыда умирали, я б использовала все жизни и скончалась несколько раз подряд.
Из крошечной сумки, болтающейся на поясе, слышится звук входящего звонка.
— Да, — отвечаю, с опаской озираясь на Ваню.
Черт.
— Привет, Тайчонок, — как назло, громко выговаривает Роберт. — Почему не позвонила из аэропорта? Я бы встретил.
— Да… я сама, — закусываю губу.
— Поужинаем в «Сыроварне»?
— Нет, — хриплю, потому что чувствую, что Ваня обжигает взглядом мой затылок.
— Устала с дороги?
— Угу.
— Ну, отдыхай сегодня. Уже не буду беспокоить. Но я соскучился, завтра затискаю.
— Пока…
Виновато опускаю мобильный. Расставаться по телефону вроде как не по-человечески. Поэтому я решила дождаться приезда.
— У вас с ним серьезно... Тайчонок? — спрашивает Соболев, постукивая большим пальцем по рулю.
— В смысле? — нахмуриваюсь и разворачиваюсь, опуская ногу на резиновый коврик.
Наклоняюсь, чтобы завязать шнурок. Его странная реакция застает меня врасплох.
— С мальчиком твоим? — продолжает Ваня. — Ты… его любишь?
Возмущенно сдувая выпавшие из хвоста волосы с лица, уставляюсь на «своего парня». Я и сама ещё в это поверить не могу, а его вопросы тем более уверенности не придают.