Мой парень - порноактёр
Шрифт:
— Кто тебе пишет? — папа поймал меня за очередным погружением в телефон, и я быстро убрала его в карман.
— Да там подружки, — уклончиво ответила на вопрос — Шлют смешные селфи.
— Я рад, что ты уговорила меня на Стэнфорд. Ты меняешься, Бет. Раньше ты не очень любила Дни Благодарения. А сейчас улыбаешься.
— Наверно, поняла, что нужно идти дальше и не винить маму за ее выбор. Знаешь, пап, я пришла к выводу, что иногда сердце само подскажет правильное решение в жизни.
— И что твое тебе подсказало?
— Что можно быть
Вспышки молний стали ближе, когда неугомонная Миссис Норис решила устроить нам с Куртом персональную фотосессию. Мы показушно улыбались, обнимались, принимали идиотские позы.
— На-ка держи, Курти, — она протянула сыну индейский головной убор, и парень состроил страдальческое лицо.
— Помоги мне, Бет, — прошептал он, убирая перья со лба.
— Прелестно, — щебетала женщина, пока ее муж опрокидывал уже второй стакан с виски. — Бет, а это тебе.
Мне заботливо протянули шляпу пилигрима, Курт закашлялся и сквозь его предсмертные хрипы я услышала искреннее: «прости».
Я принимала все это как часть нашего вынужденного маскарада, и если с Эдвардом мы позировали в сексуальных масках, что сейчас я выглядела до чертиков комично в шляпе с завязками. Истязания продолжались, и миссис Норис окончательно вошла в роль оператора-режиссера, командуя, какие еще унизительные позы нам принять. Даже Денвер не был таким извергом во время уже начавшихся съемок клипа. Раз в неделю мы с Эдом приходили на студию и отрабатывали кадры, которые для нас уже успели насочинять Мор и Дабл Дени. Буквально пару дней назад я стояла на кровати на четвереньках, а мой парень плавно двигался мне навстречу, заставляя руки подгибаться, а колени дрожать. Но это было прекрасно в своей преступной непорочности, а не так унизительно, как то, что заставляла нас делать Миссис Норис.
— А теперь поцелуйтесь, детишки!
Курт сглотнул, бросил на меня умоляющий взгляд. Все эти фото непременно улетят в сеть, и их увидит Холи и Эд. Мы просто не можем поступить с ними так. Норис младший медлил, оттягиваю неизбежное.
— Марни, отстань уже от них, честное слово. Ты их еще сексом на камеру заняться заставь, что за показуха, черт возьми? — вскипел отец Курта.
— Ладно, — миссис Норис поджала губу и убрала телефон в клатч, а затем подняла указательный палец и направила его на нас в угрожающем жесте. — Но на свадьбе вы двое отработаете по полной.
— Свадьба? — я нервно спросила своего подставного бойфренда, когда Марни виляющей походкой двинулась в обеденный зал.
— Разбудите меня, — простонал Курт. — Это какой-то непрекращающийся кошмар.
— Мне начинать переживать?
— Начинай. Сегодня тебя ждет новое потрясение. Заранее прости, ты знаешь мою маму…
Глава 40 Маттерхорн
Бет
Эд с каменным лицом читал статьи в сети о моей помолвке с Кертисом Норисом младшим. Его глаза цеплялись за строки. Останавливались на каком-нибудь особенно смачном предложении.
Долго. Очень долго он ничего не говорил, а я косилась на пластиковый нож и прикидывала, получится ли отпилить им себе палец с кольцом.
— Холи уже видела? — Эдвард отложил телефон в сторону. Какой-то он подозрительно спокойный. Даже не заржал над нашей нелепой фоткой в статье. Такими по-идиотски наряженными нас и слила в сеть Марни, когда ее сын склонил передо мной колено, дуя на висящее надо лбом перо.
— Она заранее знала об этом. Это для меня все сделали сюрпризом, чтобы лицо вышло достаточно охреневшим для журналистов.
— Ну, тебе удалось, выглядешь шокированной, — он улыбнулся.
— Ты меня пугаешь.
— Чем?
— Своим спокойствием.
— Я не спокоен. Я злюсь, и с удовольствием бы сломал парочку стульев, а напоследок бросил бы твое кольцо в измельчитель, — новая улыбка, но в этот раз увидела, как дрожат уголки его губ. — Но сейчас нам это не поможет. Поэтому делаем покерфейс, и ждем, когда Курт и Холи сделают свой каминг аут.
— Каминг аут сделает их ребенок. Нам до этого времени, главное, продержаться и не свихнуться.
Весь день уворачивалась от поздравлений, а Эд демонстративно утыкался в книги. Пару раз кто-то из парней потрепал его по плечу. Даже Келлер вел с себя на паре слишком тактично.
— Ну, охренеть теперь! Меня все считают брошенкой, — карандаш в его руках треснул пополам.
— Я не считаю, — с тоской посмотрела на катающий по столу грифель.
— Не понимаю, как твой отец допустил все это, он же, мы же… Да твою же мать!
— Ты понимаешь, что я не выйду за Курта? — хотелось прикоснуться к нему, но мы и так привлекали слишком много внимания.
— Да. Просто теперь ты в туалет не сходишь, чтобы не попасть на чертову первую полосу. А тут я еще. Когда же всем надоест обсасывать эту тему?
— Боюсь, они только начали.
Скверное настроение Эда сохранилось до конца недели, а наши библиотечные обнимашки пришлось временно прекратить, пока все вокруг переваривали новость. Нам с Куртом пришлось организовывать вечеринку в братстве в субботу, от которой было не отвертеться. Холи смотрела на меня волчицей, а Робин и Мор держали наготове бумажные салфетки и мячики антистресс, пока я приглашала сестер и заказывала закуски человек на сто.
Ничего не помогало, и в пятницу утром меня разбудили веселым жужжанием у уха.
— Поздравляем с помолвкой, подруга! — Роб игралась переключателем вибратора, напоминающего шлифовальную машину.
— Эта хреновина, конечно, не сравнится с языком твоего настоящего парня. Но будет повышать тебе настроение, когда он уезжает домой, — Мор жонглировала батарейками. — Пользуйся. Мощный гад, у меня такой же.
А я еще думала, у кого их моих соседок электрическая зубная щетка так тарахтит. Оказывается, это была не щетка…