Мой парень - псих (Серебристый луч надежды)
Шрифт:
— Джейк, я немного волнуюсь, как бы снова не встретить того фаната «Джайентс».
— Так ты поэтому сегодня такой тихий? — Мой брат, кажется, и думать забыл обо всем, что произошло перед прошлым домашним матчем «Иглз». — Вряд ли фанат «Джайентс» вообще придет на игру против «Грин бэй» — но мы все равно сегодня будем на другой парковке, на случай, если кто-нибудь из его дружков решит нас разыскать. Я с тобой. Не беспокойся. Толстяки поставят шатер на автостоянке за стадионом «Ваховия». Так что без паники.
Приезжаем на конечную,
Толстяки со Скоттом стоят у шатра и громко спорят с кем-то — из-за их внушительных габаритов не видно с кем. За ними огромный школьный автобус с включенным двигателем, весь выкрашенный в зеленый цвет. На капоте автобуса — портрет Брайана Докинза, и сходство просто поразительное. Брайан Докинз играет за «Птичек» в защите и регулярно участвует в Матчах всех звезд НФЛ. Когда мы приближаемся, я различаю крупные буквы вдоль борта: «Азиатский десант», а сам автобус битком набит темнолицыми людьми. В это время дня свободных мест на парковке полно, так что мне непонятно, о чем спор.
— «Азиатский десант» парковался на этом месте, — меж тем втолковывает кто-то, кого я не вижу, но чей голос мне знаком, — на каждом домашнем матче «Иглз», с тех самых пор, как открыли «Линкольн». Мы приносим «Иглз» удачу. И мы такие же болельщики «Иглз», как и вы. Можете считать это предрассудком, но, если вы хотите, чтобы «Птички» сегодня победили, дайте нам припарковать автобус именно здесь.
— Мы не собираемся передвигать шатер, — возражает Скотт. — Черта с два! Надо было раньше сюда приезжать.
Толстяки хором поддерживают заявление Скотта, и обстановка накаляется.
Я вижу Клиффа прежде, чем он замечает меня.
— Передвиньте шатер, — командую я друзьям.
Скотт и толстяки дружно поворачиваются ко мне, на лицах изумление, почти замешательство, точно я их предал.
Джейк и Скотт переглядываются.
— Хэнк Баскетт — гроза болельщиков «Джайентс» — требует передвинуть шатер? — переспрашивает Скотт.
— Хэнк Баскетт требует передвинуть шатер, — киваю я.
Скотт поворачивается обратно к Клиффу — тот явно не ожидал меня увидеть.
— Хэнк Баскетт требует передвинуть шатер, — повторяет Скотт. — Так что мы передвинем шатер.
Толстяки ворчат, но разбирают сооружение, которое затем воздвигают вновь в трех парковочных местах от прежнего. Туда же переезжает фургон Скотта, пока паркуется автобус «Азиатского десанта». Из автобуса выходят не меньше пятидесяти индийцев — все до одного в зеленых футболках с 20-м номером и именем Докинза. Это похоже на маленькую армию. Они водружают несколько решеток-гриль, и скоро по всей парковке
Клифф даже виду не подал, что узнал меня, и здороваться не стал — похоже, предоставил мне самому решать, как поступить. Он просто растворился среди других футболок Докинза, так что мне не пришлось объяснять, откуда мы знакомы, и это весьма великодушно с его стороны.
Наконец наш шатер установлен заново, и толстяки забираются внутрь смотреть телевизор. И тут Скотт говорит:
— Эй, Баскетт! Почему ты позволил этим размалеванным лбам занять наше место?
— Ни у кого из них лоб не размалеван, — возражаю я.
— Ты знаешь этого коротышку? — спрашивает Джейк.
— Какого коротышку? Меня?
Мы дружно поворачиваемся к Клиффу, у того в руках большая тарелка с шипящими кусочками мяса и овощей, нанизанными на деревянные палочки.
— Индийский кебаб. На вкус ничего. Это вам за то, что разрешили «Азиатскому десанту» припарковаться на своем обычном месте.
Клифф протягивает тарелку, и мы все берем по кебабу. Мясо острое, но вкусное, и овощи тоже.
— А люди в шатре? Может, их тоже угостить?
— Эй, жиртресты! — зовет Скотт. — Еда!
Толстяки присоединяются к нам. Вскоре все одобрительно кивают и нахваливают угощение Клиффа.
— Извините за беспокойство, — говорит Клифф — сама деликатность.
Он так доброжелателен, хотя наверняка слышал, как Скотт назвал его размалеванным лбом. Я просто не могу сделать вид, будто мы незнакомы.
— Клифф, это мой брат Джейк, это Скотт, мой друг, и… и друзья Скотта. — Имена толстяков я забыл.
— Черт! — восклицает Скотт. — Надо было сразу сказать, что вы с Баскеттом приятели, мы бы и вовсе не стали упираться. Хотите пива?
— Конечно, — отвечает Клифф и кладет пустой поднос на асфальт.
Скотт раздает всем зеленые пластиковые стаканчики, мы наливаем себе «Йинлинг лагер», и вот я пью пиво со своим психотерапевтом. Побаиваюсь, что Клифф отчитает меня за употребление алкоголя, ведь я на лекарствах, но только зря волнуюсь.
— А откуда вы знаете друг друга? — спрашивает один из толстяков, и до меня доходит, что «вы» относится к Клиффу и ко мне.
— Он мой психотерапевт, — выдаю я прежде, чем успеваю придумать какую-нибудь ложь, взбудораженный тем, что пью пиво с Клиффом.
— И мы друзья, — быстро добавляет Клифф, изумляя меня, хотя мне радостно от его слов, а также оттого, что никто не комментирует тот факт, что я посещаю психотерапевта.
— А что это вы делаете? — спрашивает Джейк Клиффа.
Я оборачиваюсь и вижу, как десяток мужчин раскатывают огромные рулоны искусственной травы.
— Готовим поле для игры в кубб.
— Во что? — переспрашиваем мы хором.
— Пойдемте, покажу.
Вот так, пока вечером в понедельник мы пили пиво в ожидании футбольного матча, нас приобщили к куббу, или народной забаве шведских викингов, как выразился Клифф.