Мой профессор
Шрифт:
— Поэтому все эти девушки приходят на Ваши лекции, хоть они и не зарегистрированы.
Наконец, он осознает все сказанное, и мне почти что жаль его. Ах, это ужасное положение страшно красивого человека.
— Когда Соня наложила Ваше лицо на тело знаменитости, она просто хотела пошутить. Уверяю Вас, в этом не было никакого злого умысла.
— Никакого злого умысла, — повторяет он, в гневе сжимая челюсть. — Хорошо. Что же, я скажу тебе то же самое, что сказал и твоей подруге. Может, для Вас это и шутка, но такие шалости могут поставить под угрозу мое положение в университете. Слух — это идея, а
О боже, он действительно относится к этому серьезно.
Соня показала ему это фото? Он видел, как глупо и нереалистично оно выглядит? Я хочу рассказать ему об этом, но прикусываю язык. Вместо подобных комментариев просто говорю, что мы бы никогда этого никому не показали.
— Это фото было у нее только на компьютере. Она бы никому не отправила его и не показала бы.
— И все-таки другие студенты как-то его увидели и предупредили меня, — его голубые глаза наполнены гневом.
Я вздрагиваю от его язвительного тона.
Дело плохо.
— Я вынес предупреждение Вашей подруге. Однако у Вас это уже третье предупреждение, мисс Мерсье. В этом случае так дальше продолжаться не может.
Я знаю, что если заговорю, то мой голос сорвется.
Продолжаться…
Неужели это значит, что?..
— Как Вы можете продолжать посещать мои лекции до конца семестра? Кажется, Вы постоянно отвлекаете других студентов и становитесь помехой на моих занятиях.
Ой.
Я опускаю взгляд.
— Еще не поздно поменять предмет, — отмечает он, его тон совсем немного смягчается.
Значит, он хочет от меня избавиться.
Не могу его за это винить.
— Мне нужен этот предмет, — умоляю я шепотом. Эти четыре слова — все, что мне удается выдавить из себя. Мое горло слишком сильно сжимается от эмоций, которые я сдерживаю.
— Есть и другие предметы архитектурного направления, которые подойдут для Вашего курса, — говорит он, откидываясь на спинку стула так, будто моя судьба уже решена.
— Но ни один из них не похож на Ваш. Я хочу изучать консервацию объектов в аспирантуре. Мне нужно, чтобы предмет отражал мой интерес в этой области, — я заставляю себя еще раз посмотреть на него. — Пожалуйста.
Затем он начинает изучать меня, и я впервые вижу, что его лицо почти полностью расслаблено. В его голубых глазах я заметила мягкость.
Профессор Барклай, Вы — настоящее воплощение красоты.
— Профессор Лин будет вести этот предмет весной, — он отводит взгляд. — Вы можете посетить лекции в этот период.
Ах, вон оно что.
Он решает мою судьбу таким надменным образом, словно я для него ничего не значу. А являюсь лишь проблемой, которую нужно быстро устранить. Помеха, как он сказал.
Мужество, которое я раньше пыталась собрать в кулак, теперь наконец-то мне подчиняется. Я поднимаю плечи, выпрямляюсь, и наши взгляды встречаются в противостоянии.
— Это все? — когда я спрашиваю его, слова звучат едко.
Плохо… Хуже всего то, что демонстрация моей уверенности его даже не беспокоит. Он выглядит… Скучающим.
— Да, — он кивает и без особого энтузиазма машет рукой в сторону двери, будто не понимает, почему я до сих пор стою у него в кабинете.
В своей жизни я никого не ненавидела так сильно, как профессора Барклая прямо сейчас.
Я почти… Почти
Глава 6
Эмелия
Сегодня вечером должно быть весело.
В конце концов, сегодня мне исполняется двадцать один.
Мои друзья категорически отказываются проводить этот день без вечеринки. Я пытаюсь отказаться от этого. В ход идет отговорка о том, что у меня была плохая неделя (она и правда ужасная из-за моей встречи с профессором Барклаем во вторник), я притворяюсь, что у меня головная боль и домашнее задание, но это их не убеждает.
Мы собираемся куда-нибудь сходить.
Но хуже всего то, что мы собираемся сходить куда-нибудь в тематических костюмах.
Неудивительно, что Соня занимается разработкой плана и выбирает тематику вечера. Она унижается передо мной всю неделю, печет мое любимое печенье, покупает цветы и ставит их на тумбочку в моей комнате, при каждом удобном случае извиняется за произошедшее во вторник. Даже предлагает снова встретиться с профессором Барклаем, чтобы признаться во всем и объяснить, что фото было только ее идеей. Однако я не думаю, что это помогло бы. И не хочу посещать его предмет. Не могу представить, что когда-нибудь снова появлюсь в лекционном зале и сяду на этот деревянный стул. На самом деле, если бы у меня была возможность поджечь его, я бы ею воспользовалась.
Мой костюм ждет меня на краю кровати.
Это наряд школьницы, напоминающий костюм Бритни Спирс в культовом клипе «Baby one more time», но у Сони не получается найти точную копию. Вместо оригинала на кровати лежит укороченный белый топ на пуговицах и плиссированная юбка, оба предмета маленькие и вульгарные. Подруга хочет, чтобы я заплела волосы в косички, но должен же быть обозначен какой-то предел. Кроме того, на это нет времени.
Все остальные тоже потрудились над внешним видом. Соня — это Бритни в эру ее «Oops! I did it again», в красном костюме из спандекса. Аннетт надевает парик цвета пожарной машины и черный наряд доминатрикс, вдохновленный «Toxic». СиДжей, который воспринимает свою роль слишком серьезно, одевается как Бритни в клипе «I’m a Slave 4 U». Он входит к нам, одетый только в зеленый спортивный бюстгальтер, черные байкерские шорты и огромное боа, обернутое вокруг шеи.
— «Это Бритни, сучка», — фраза, которая произносится уже больше двухсот раз за вечер, а ведь мы еще даже не выходим из квартиры.
Все уже примеряют свои роли, сидя в гостиной и распевая песни во все горло.
Я здесь и надеюсь, что они забудут обо мне.
Со времени смерти матери мой день рождения становится просто еще одним днем в году, который кажется особенно печальным и депрессивным. Каждый день я готовлюсь к этому. Знаю, что день будет плохим, и пытаюсь настроиться на то, чтобы он оказался лучше, но каждый год терплю поражение. Я не хочу, чтобы все происходило вот так. Хотелось бы мне любить жизнь так же, как Соня. В ее мизинце энтузиазма больше, чем во всем моем теле, но в свою защиту хочу сказать, что моя жизнь в каком-то роде… печальна.