Мой пылкий лорд
Шрифт:
Огромные чугунные ворота Ревелл-Корта, наконец, со скрипом отворились, кучер занес кнут над спинами лошадей, и карета снова пришла в движение. Люсьен стиснул челюсти и отодвинулся, проглотив комок в горле, глядя, как Элис уходит из его жизни.
«Когда все будет кончено, я ее верну, — во второй раз успокоил он себя, — разумеется, в том случае, если выживу». Прошедшей ночью Люсьен не стал предпринимать попыток успокоить Элис после их ужасной стычки. Пусть уж она лучше ненавидит его — на тот случай, если он не уцелеет. Ее негодование поможет ей вынести удар.
Люсьен смотрел, как карета проехала по
Он готов. Зверь, дремавший в нем, проснулся, при виде теплого света в окнах своего дома у Элис на глаза навернулись слезы. Карета катилась сквозь мрак по подъездной аллее Глен-вуд-Парка. Весь день она с огорчением смотрела в окно, утешая свое разбитое сердце. По дороге Элис несколько раз останавливалась в придорожных трактирах, чтобы отдохнуть. Теперь она наконец-то приехала домой. Ей не терпелось обнять Гарри. От одной только мысли о его сладком запахе и нежном тельце подбородок у нее задрожал, она чуть было снова не расплакалась, но после всего случившегося у нее, по крайней мере, остались ее милый дом и любящие люди — Гарри, Пег, Нелли и все остальные. Никогда еще Элис не чувствовала к ним такой благодарности за их простую отзывчивость.
Размышляя о том, какую ложь придумала Кейро для объяснения ее отсутствия, Элис быстро смахнула слезы, потому что карета Люсьена остановилась перед элегантным помещичьим домом. Элис совершенно не знала, как она объяснит присутствие Маклиша и двух его грубоватых спутников. Едва карета успела остановиться, как парадная дверь распахнулась и оттуда выбежала Пег. Нелли и Митчелл едва поспевали за ней. Когда Элис вышла из экипажа, они обняли ее, поздоровались и всячески выражали ей свою радость.
— Ах, дорогая, наконец-то вы вернулись! Слава Богу, что вы опять здоровы! Я так волновалась! Ах, дайте мне взглянуть на вас, бедняжка. — И Пег обняла Элис за плечи и посмотрела ей в лицо, освещенное светом каретного фонаря. — С виду вы еще слабенькая. Вам удалось исторгнуть все это?
— Нет ничего хуже плохой лососины — ничего! — скривившись, сказал Митчелл.
«Вот, значит, под каким соусом подала Кейро мое отсутствие», — подумала Элис.
— Ах, мисс Элис, вы простите меня за то, что я вас бросила? Я так просила ее милость позволить мне остаться с вами, но она не разрешила, — взволнованно сказала Нелли. — Уж какой это странный дом! Но она пригрозила, если я стану ей дерзить, меня уволить!
Элис заметила резкий взгляд, который Пег бросила на Нелли, но не знала, что за ним скрывается.
— Конечно, я вас прощаю, Нелли. Сейчас я достаточно хорошо себя чувствую. И я очень вам признательна за то, что вы беспокоились обо мне.
Как хорошо вернуться домой, — перебила она себя, погладив Нелли по руке, в то время, как и Пег, и Нелли припали к ней. Элис быстро взяла себя в руки и повернулась к кучеру Люсьена. — Сейчас слишком темно, чтобы возвращаться. Прошу вас, воспользуйтесь нашим гостеприимством. — И она с Маклишем обменялись многозначительными взглядами.
— Спасибо, мэм, — сказал шотландец, прикоснувшись пальцами к шляпе.
— Митчелл, будьте добры, проводите слуг лорда Люсьена в их комнаты и помогите им с лошадьми.
Митчелл поклонился и быстро пошел присмотреть, чтобы Маклиш и все остальные, равно как и их лошади, были удобно устроены на ночь.
— Пойдемте же, пойдемте в дом, — деловито сказала Пег. — Вы только что справились с одной болезнью, и я не дам вам подхватить лихорадку.
— Ее милость сказала, что с полдюжины людей, побывавших на приеме у лорда Люсьена, отравились рыбой, — доверительно сообщила Нелли, пока они шли к дому.
— Да, мы совсем разболелись, — отозвалась Элис, ненавидя себя за то, что приходится лгать верной служанке и любимой старой няне, но что ей оставалось делать? Не может же она сообщить, что целую неделю пробыла игрушкой лорда Люцифера.
— Кстати, — сообщила Пег, — соседей мы держали на расстоянии. Все думают, что вы пролежали всю неделю, больная инфлюэнцей.
— Вот как! Приятно слышать, но мне жаль, что вам пришлось лгать из-за меня.
— Мы не могли сказать им правду. Это поставило бы под удар вашу репутацию. А еще у нас есть кое-что, что поднимет вам настроение, — сказала Пег со странным деланным смешком, когда они вошли в дом.
— Мой ягненок? — воскликнула Элис.
— Нет, милочка, посмотрите-ка. И Пег открыла перед ней дверь.
— Что это такое? — Элис вошла в ярко освещенный парадный холл и увидела, что он заставлен шестью роскошными букетами цветов. — Ах как красиво! — После серого, безотрадного дня яркие краски и сладкий запах немного подняли ей настроение. То были оранжерейные розы и орхидеи, ирисы, гвоздики и дельфиниум. — Откуда это?
— Их прислали ваши молодые джентльмены. — Пег закрыла дверь и грустно подмигнула. — Вы же знаете, эта троица вечно старается превзойти друг друга, чтобы произвести на вас впечатление.
— Роджер, Фредди и Том? — спросила девушка, снимая плащ.
— А то кто же? Я назвала это войной роз, — сказала Пег с усмешкой. — Сдается мне, когда они узнали про вашу «инфлюэнцу», они были просто вне себя. Кое-кто из ваших молодых подружек тоже прислали цветы — мисс Паттерсон и девицы Шелдон из Лондона.
— Как мило!.. — Сердце у Элис сжалось от таких обильных доказательств, что о ней заботятся и любят ее столько людей. Она пришла в ужас от необходимости лгать им — или, точнее, от того, что Кейро лгала им, — но это было необходимо, чтобы сберечь ее репутацию и скрыть связь между ней и Люсьеном от того француза, которого он преследует. Возможно, выдуманная болезнь не так уж далека от истины, подумала Элис, потому что Люсьен Найт хуже любой заразы.
Нелли взяла у нее плащ и повесила на крючок.
— Спасибо, как чудесно вернуться домой. Нелли, приготовьте мне, пожалуйста, чай.
— Сию минуту!
— Когда будет готово, принесите все наверх, хорошо? — сказала Элис. — Я буду либо у себя, либо в детской у Гарри.
— Ой Боже мой, — пробормотала Нелли, обменявшись с Пег тревожными взглядами.
Элис почувствовала, что сердце у нее замерло.
— Что такое? С ним все в порядке?
— В порядке, в порядке, милая, — сказала Пег, потом поджала губы. — Вот только здесь его нет.