Мой слишком близкий друг

Алюшина Татьяна Александровна

– Надо обсудить ситуацию, – сказал Сергей Николаевич по-русски и тяжело вздохнул, провожая взглядом уезжающие автомобили.

– Тогда за стол, – по-русски же ответил ему капитан. – Хорошего вина и достойной закуски. Устал я от этих господ.

– Марта, капитан, – приступил к своей работе Сергей Николаевич, не дожидаясь, пока стюарды накроют стол, – вы же понимаете, мы не можем позволить, чтобы их арестовывали и сажали. Ну, ладно вы, Виктор, но мы-то с Мартой Павловной живем и работаем в Москве. Разумеется, у нашего шефа связи не менее значимые и крутые, чем папаши этих мажоров, но неприятностей не оберемся. Да, что угодно устроят! Любую провокацию, да просто покалечить могут от тупой вседозволенности!

– Французские

законы очень запутанные и сложные, – принялся объяснять капитан, – тут простым отсутствием заявления от пострадавшего дело не закроешь. Были вызваны полицейские, факт мошенничества установлен и составлен протокол, и так далее.

– И что возможно сделать? – опечалился сильно начальник юридического отдела.

– Даже если мы с Мартой Павловной не напишем заявления, придется сильно постараться снять с этих господ обвинения, да так, чтобы их не лишили шенгенской визы, то есть полностью замять дело. По мне бы, пусть посидят пару лет в тюрьме, да только ума и культуры им это вряд ли добавит, а у Марты действительно могут быть неприятности в России.

– И что вы можете посоветовать в такой ситуации? – с оживившейся надеждой спросил Сергей Николаевич.

А капитан Виктор предложил помощь своих французских юристов и предупредил, что клиентам не удастся избежать больших денежных штрафов государству Франция, Марте Павловне за моральный ущерб, ну и ему и его команде, как за моральный, так и за явный материальный ущерб. И еще: пусть посидят сегодняшнюю ночь во французском «обезьяннике».

Он передал диски с видеозаписями камер за все дни круиза, я отдала диктофон и записи, которые снимала сама, мы позвонили и поговорили с Александром Никитичем, обсудив проблему и перекладывая всю дальнейшую заботу об этих клиентах на его плечи и голову. А я уже «нагулялась» с ними и уведомила начальство, что прямо сейчас беру отпуск и жду денежных поступлений на мою карточку в виде обещанной премии – вахту свою, нелегкую, я, как он просил-умолял, отстояла! И, отодвинув тарелку и бокалы, прямо здесь и сейчас же написала заявление на отпуск и отдала его Сергею Николаевичу.

Все! Глубоко наплевать, что с ними там дальше будет, с этими пафосными мажорами. Но, как всем известно, кое-что очень плохо тонет, и позже я узнала от Александра Никитича, что они уладили эту проблему не без пользы для фирмы и меня в частности. Таки заплатили мне моральную неустойку плохо воспитавшие своих детей папики.

А мы с капитаном Виктором и его командой на следующее утро снялись со швартовки и уплыли в сторону итальянского Сан-Ремо!

Капитан Виктор спас меня, мой рыцарь, мой герой! Принц, приплывший из-за чужого моря на белой яхте и спасший прекрасную и беззащитную девушку от злодеев!

И я про-па-ла!!

Те две недели, которые мы курсировали вдоль итальянского и французского побережья с остановками в сказочно красивых местах, городах, я не смогу даже описать! Это невозможно!! Не хватит слов, чтобы передать те яростные, сумасшедшие по красоте, накалу и силе чувства-ощущения, что я переживала тогда! И невероятную, потрясающую страсть! Страсть, которая снесла мне мозг напрочь! Я плыла в ней, питалась ею, дышала ею, и все эти перенасыщенные чувства-переживания происходили в антураже, казалось, нереальной красоты пейзажей, потрясающе изысканной еды, эксклюзивных вин, моря, яхты и чувством бесконечной, безграничной свободы и счастья! Я просто с ума сходила по этому мужчине, по нашей близости, ошеломляющей, невероятной!

О да! Он научил меня премудростям и красотам настоящей страсти и бесшабашного, умопомрачительного секса! Не то чтобы я была совсем не в курсе и ничего не умела – у меня в прошлом имелось два непродолжительных романа, один в студенчестве, другой уже на этой работе, с неким ученым французом. Но сейчас те мои отношения и секс напоминали старшую группу детского сада и возню в песочнице, по сравнению с теми, что мне даровал метр, профессор интимных отношений, коим оказался капитан Виктор!

Я понятия не имела, что во мне жила совсем другая Марта, страстная до каких-то запредельных высот, хоть спички зажигай от меня – Кармен стыдливо отдыхает! Способная на любую бесшабашную выходку, такая раскованная, яркая, отчаянная!

А может, это я такая настоящая, а та Марта, что была до сих пор, – это просто куколка, из которой я должна была вылупиться?

И в таком состоянии я прожила полтора года! Я не помню эти полтора года! Честное слово! Это время пролетело как один день, как мгновение, наполненное потрясающим чувством ликования, насыщенное огненными красками страсти, оранжевыми тонами радости, изумрудными оттенками нежности!

Виктор предлагал мне бросить работу и путешествовать с ним, прочувствовать до конца это пьянящее ощущение свободы! Новая Марта рванулась на призыв, но старая куколка, еще привязанная ко мне невидимой паутиной, не пустила, нашептав, что не надо так зависеть от мужчины, это все испортит. Единственное, что я смогла сделать, это поговорить откровенно с Александром Никитичем и признаться, что могу в любой момент сорваться без всяких разрешений и заявлений… Он понял, попросил только: работай, сколько сможешь и как, не уходи.

А знаете, почему? Самое большое количество туров продавала я, причем самые дорогостоящие туры. Я излучала нечто непонятное мне самой, я не ходила – я парила от переполнявших меня чувств, влюбленная, я сияла, улыбалась постоянно и была готова в любой момент, бросив все, мчаться куда угодно за своей страстью. И, считывая эти флюиды, мужчины осаждали меня предложениями познакомиться по несколько раз в день.

А я умудрялась продавать им туры, могла пойти на обед, а из кафе вернуться в офис с мужчиной, который тут же покупал у меня тур. Если клиент заходил к нам в офис, он почему-то прямиком шел ко мне. И, если честно, то притягивала я не только мужчин, но и женщин. Так что начальство терпело мои бесконечные разъезды и старалось почаще отправлять в командировки, где я умудрялась совмещать работу и любовь.

Я моталась к Виктору постоянно, при любой возможности и невозможности. Он звал – я летела! Он покупал электронные авиабилеты для меня, отправлял мне на почту данные, и я летела и возвращалась, устраивала какие-то рабочие дела, снова срывалась, брала билет и улетала к нему! В разные города и страны, и на разные континенты, я моталась, как Вжик из известного мультика, и была счастлива этими перелетами в жарком, нетерпеливом ожидании, и безумствами встреч, и слезами расставаний!

Когда я слышала голос Виктора по телефону, у меня подкашивались ноги и горячей тяжестью наливалось все тело, он действовал на меня, как маг-чародей, словно заколдовывал любовью и страстью! И я, как тот кролик из «Дня радио»: «впала в эйфорию и выпала из гнезда».

Два раза он приезжал ко мне в Москву, и мы даже пытались выходить из дома и посещать культурные места типа театр и галерея и Пушкинский музей. Но каждый раз не доводили до конца плановые мероприятия, сбегая со второго акта или посреди рассматривания зала импрессионистов, и мчались домой, в койку, хохоча от счастья.

Я познакомила его с Митей, сразу, еще в те первые две недели. Митя как раз находился во Франции, и мы встретились втроем, и засиделись в ресторане, так мужчины увлеклись беседой и новым знакомством. Потом Митя не раз бывал у Виктора на яхте, и они вроде сдружились, по крайней мере, им всегда было о чем поговорить друг с другом и выяснилось, что у них много общих интересов.