Мой старший брат, или Опасная прелесть быстрых снов
Шрифт:
– Это же наш поезд! – воскликнула девушка, схватила меня за руку, и мы кинулись к платформе. – Опаздывать никак нельзя! – говорила она на ходу. – Почему он раньше времени? Что-то случилось!
Мы вбежали в душный тамбур, когда двери уже начинали закрываться. Поезд тотчас же тронулся. За пыльным стеклом дверей мелькнули городские постройки, состав юркнул в черную дыру тоннеля, а когда через несколько секунд он выполз наружу, о городе уже ничто не напоминало:
Мы сели у раскрытого окна, напротив друг друга, и весело рассмеялись отчего-то.
Нетерпеливый вначале поезд теперь продвигался по своему пути через лес медленно и осторожно.
– Как шпион! – сказала девушка. – Поезд идет украдкой. Как шпион.
Лохматые рукава елей оглаживали железнодорожные бока. Через открытые окна в вагон сыпалась хвоя, слышалась торжественная музыка леса – скрип стволов и ветвей, шуршание, шелест, пение птиц и другие таинственные звуки, – и струился чистый и прохладный воздух, вымывая из памяти вагона следы и запахи раскаленного города. Девушка встала у окна.
– Меня зовут Аля, – сказала она и, поднявшись на цыпочки, принялась трогать руками ветви деревьев, плывущие мимо.
– Аля, – повторил я.
– Александр, – произнесла Аля, улыбнулась и сказала: – Нам скоро выходить, Александр.
– Хорошо, Аля!
Мы прошли в тамбур.
Состав замер и раззявил свои двери. Я спрыгнул вниз и помог спуститься девушке, – никакой платформы тут не было. Поезд сразу же захлопнул пасть, вильнул хвостом и заполз в чащу. Мы остались одни. Девушка высвободилась из моих невольных объятий и решительно сошла с насыпи в лес. Мне ничего не оставалось как последовать за ней.
Некоторое время мы прямиком ломились через сырой ельник, потом вышли на тропу и двинулись ее петлями, подъемами и спусками. Темный лес сжимал меня своими колючими лапами и цеплялся за одежду, ставил подножки и толкал в бока, сыпал на голову всякую всячину – одним словом, забавлялся как хотел, преграждая дорогу. Девушка шла впереди быстро и ловко. Я едва поспевал.
В какой-то момент я почувствовал, что начинаю задыхаться, и мне стало непереносимо тревожно. Чтобы разогнать эту внезапную тревогу, я громко сказал:
– Какой сегодня прекрасный выдался денек! – и сам же застыдился своего фальшивого голоса.
– Какой был день, покажет вечер, – сказала Аля, не оборачиваясь, и добавила: – Еще не вечер.
Мы опять пошли молча, но скоро мне вновь стало невмоготу, и я не вытерпел и снова нарушил молчание:
– Какая
– Кривая дорога лучше прямого бездорожья, – негромко произнесла девушка, обернулась и добавила строго: – Лес видит, поле слышит. Помолчи, парень!
Я поразился новой перемене, произошедшей в девушке: теперь она казалась настороженным лесным зверем или же, наоборот, мудрым охотником – или тем и другим одновременно.
Понемногу лес начал светлеть. Мрачные ели уступили место березам и осинам, а когда мы одолели очередной подъем, тропа вывела нас на песчаный холм, поросший длиннрногими янтарными соснами.
Воздух и свет!
Мне сразу же стало легче.
– Я уже думала, мы не дойдем, – созналась Аля, когда они остановились передохнуть на вершине холма. – Хорошо, что сумели дойти!
– Могли не дойти? – поинтересовался я.
– Еще как! Даже странно, что дошли без приключений. Ты разве ничего не чувствовал?
– Честно говоря, да, – сознался я, – чувствовал. А что это было?
– Нечто, – пожала плечами девушка и объяснила: – Кривая дорога. Она к болоту приводит. А нам к болоту не надо.
– Куда же нам надо?
– Ну вот, сам говорил, а сам спрашивает! Смотри!
– Где?
– Да не там! Внизу. Видишь?
И тут я увидел.
Снизу, из широкой ложбины, сквозь частокол тонких высоких сосен, на нас внимательно смотрел синий глаз водоема.
– Как через ресницы, – сказала Аля.
Мы настороженных следили друг за другом – я и озеро.
Девушка была уже внизу и призывно махала мне, а я все стоял на вершине холма, не в силах сделать хоть один шаг. Аля закричала мне веселым голосом, – я не понял, что, – а потом повернулась и побежала к воде. Зеленый ковер под ее ногами заходил ходуном. Сверху он представлялся не толще папиросной бумаги, и мне показалось, что берег лопнет под ее тяжестью и поглотит девушку в свою черную жижу. Я крикнул ей что-то предостерегающее и побежал вниз. Я видел, как она рассмеялась мне в ответ, остановилась недалеко от края берега, скинула с себя всю одежду – и прыгнула в воду!
По береговому ковру я шел осторожно. Я был уверен, что под моим атлетическим весом он может порваться в любую секунду. Мне было по-настоящему страшно, но я все-таки заставил себя подойти как можно ближе к краю и улыбнуться. Аля подплыла к берегу и что есть мочи брызнула в меня водой. Я отшатнулся, оступился и сел на кочку. Аля звонко рассмеялась, и эхо ее голоса закувыркалось над озером: длин-длин-день!
Конец ознакомительного фрагмента.