Мой старый добрый враг

Федотова Надежда Григорьевна

Я открыла глаза, зевнула и прислушалась. Со стороны зала, под аккомпанемент молодецкого храпа кочевников, неясно доносился диалог приблизительно такого содержания: «Давайте отрежем Сусанину ногу… — Не надо, не надо, я вспомнил дорогу!..». Нужно Андрюхе благодарность выписать. Талант!..

— Он что, еще не закончил?..

— Пытается выяснить, где находится главнокомандующий. Но это… виртуоз, Стася! Я такого мастерства даже в наших пыточных не видел!

— М-да, профессию не пропьешь!.. Дорогой, а что это у тебя глазки так заблестели?.. Понравилось, как Андрюша работает?

— Хочу в ОМОН!!

— Э-э?!

— Нет, ты просто этого не видела! — взбудоражился рыцарь. —

Он его как!.. а потом так!.. а тот, значит…

— Спокойно, радость моя… У тебя потрясение. И не надо брать пример с Андрея, пожалуйста, ты еще прошлые грехи не замолил. Какой ОМОН?! Ты же всю преступность в Питере на корню изведешь!..

— Разве это плохо?

— Милиции тоже кушать надо! Если не с кем будет бороться, куда они пойдут? Айкидо преподавать?..

— Странно у вас там, — пожал плечами Риган и завистливо вздохнул. — А всё-таки как он его!..

— Опять у тебя вторая сторона натуры вылезает! Нельзя же быть таким злым!

— Да я не злой.

— Ага, вижу…

— Нет, правда, — улыбнулся он, обнимая меня, — я, вообще-то, добрый. И иногда даже ласковый… во мне, честно говоря, столько нерастраченной любви!..

— О?..

— Потратим немного, пока не рассвело?!

— Иди в баню, здесь же двери не закрываются!.. Еще услышит кто, придет посмотреть, а тут красочная иллюстрация из книги «В постели с драконом»!..

— Да ведь спят все.

— А если проснутся?.. Риган! — зашипела я. — Прекрати сейчас же!

— Ни за что…

— Риган! Ты с ума сошел?..

— Сошел, определенно, — ухмыльнулся он, пропуская мое возмущенное фырканье мимо ушей. — И, заметь, я в этом совершенно не виноват!..

— Ну что ты… ну… и прекрати меня целовать!.. Это не по-рыцарски!..

— А я не рыцарь. Ты разве не знаешь?..

— Знаю…

Изнуряющий зной окутывал нас горячим влажным покрывалом. Под копытами лошадей сухо шелестела трава. Мерная поступь Кошмара убаюкивала. Хочу спать… И жара эта одуряющая просто душит. А куда денешься? Идти-то надо. Вопрос только в том, куда в первую очередь… Как ни бился Андрюша, где Рашид-Балдей, несчастный черт так и не сказал. Я думаю, не из вредности, а из простого незнания. Выяснилось, что, когда враги напали на столицу и взяли в клещи дворец, ни короля, ни придворных там уже не было. Судя по беспорядку, уходили в спешке… Значит, главнокомандующий решил, как Кутузов, пожертвовать городом. А еще это значит, что он, точно, жив и здоров! О чем мы и поторопились доложить Кирию… Государь слегка успокоился и перестал трепать нервы окружающим, правда — ненадолго. Потому что через часок ему приспичило принести высочайшие извинения за опоздание, причем — лично! И в результате мы ни свет ни заря снова выступили в поход. Когда же это кончится?! Хочу спать с девяти до трех, загорать, есть бананы и ничего не делать!.. А вместо этого — трясись тут в седле, мокрая, как мышь, и ищи непонятно где, понятно, кого!.. Это же надо было так спрятаться: весь день ползем — и ни души! Еще и угроза нападения армии Властителя Подземелий висит над нами, как дамоклов меч… Уж не знаю, что делал с чертилой мой добрый сосед, но карту тот нарисовал — любо-дорого глянуть! Иди и бери. И мы бы обязательно пошли, если бы не Кирий!.. Так ведь нет, ему подай друга дорогого, а уж потом — саблю в руки и на передовую… Тьфу, порой просто связать его хочется и в мешок сунуть, чтобы не мешал!.. Нельзя. Царь… Блин!

Одно радует: мы хоть не гоним что есть мочи и через каждые три-четыре часа — обязательный привал. А то совсем бы плохо было. Особенно кочевникам, после вчерашних возлияний… Единственное исключение составляет Андрей, который, свесившись с

лошади, спит мертвым сном. Умаялся бедолага в борьбе за правду. Его нашли поутру возле двери в чулан, спящего в обнимку с диваном. Он даже на волшебное слово «завтрак» не откликнулся! Укатали сивку крутые горки… А куда наши черта дели — вообще непонятно! Убить не убили (там, в принципе, и убивать-то уже нечего), это я знаю. Скорее всего, связали да во дворце оставили, в назидание потомкам… если они у него теперь будут! Жестоко, конечно, но что поделаешь — суровые законы военного времени… Тем более, что черт — сволочь, сволочь и еще раз сволочь!..

На ночевку, так никого и не отыскав (оно, может, и к лучшему), мы остановились прямо в лесу. Полянку мы не нашли, поэтому палатки не ставили. Натянули между толстыми стволами пальм тенты и устроились под ними, несмотря на недовольное брюзжание Кирия… Вот ведь энерджайзер предпенсионный, ни минуты покоя! Уж не знаю, как кто, но я лично в разведку бы с ним не пошла. Продать не продаст, но задолбает — однозначно!..

Набив пузо вяленым мясом (Спиртусу сегодня не до кулинарии), я, пыхтя трубкой, слонялась по лагерю. Делать было нечего. Его Величество в сто пятый раз с картой сверяется, Риган достает выспавшегося омоновца дурацкими вопросами на тему службы в милиции, Иллан куда-то исчез — наверное, с часовыми местность прочесывает… Скукотища.

— Полковник, а полковник!.. — подкатилась моя мающаяся от безделья светлость к увлеченно начищающему боевой топор бородачу. — Давай, что ли, в картишки перекинемся?..

— Попроси Спиртуса…

— Да у него похмельный синдром! Ну, Таврус!..

— Шла бы ты спать, Стася.

— Не хочу! — заныла я. — Что ты брыкаешься?!

— Я не брыкаюсь, я занят.

— Секира и так уже на зеркало похожа! Бородатый, ну будь человеком…

— Брось, Стаська! — отозвался с моего плеча Мышель. — Давай на пару.

— Я с тобой играть не буду! Ты даже в «крестики-нолики» жульничаешь!..

— Я?! Да я сама честность!

— Как же! Опять полколоды под пузо сныкаешь, и скажешь, что так и было!..

— Напраслину возводишь… Ну, давай тогда хоть в «Морской бой»! Полковник всё равно в отказе…

— А, черт с тобой! — махнула я рукой. — Давай. Мы повернулись друг к другу спиной и расчертили землю под тетрадный лист. С бумагой, сами понимаете, напряженка.

— Е-один. — начал крыс.

— Мимо! Е-пять.

— Ранен.

— Хе-хе!.. Е-четыре.

— Мимо. Е-шесть.

— Убит. Ты подглядываешь!..

— Ни фига подобного! Е-два.

— Мимо. Е-восемь.

— Ранен.

— Е-восемь.

— Ранен!..

— Е-восемь…

— Стаська, ты что, садист?!

— Ой, извини, задумалась…

— Заметно… Кстати, на что играем?

— Не знаю.

— На сыр?!

— Раскатал губу. Я сыр не люблю…

— Я люблю! Заметано?..

— Нет! — Я почесала кончик носа. — Вот. Проигравший лезет на дерево!

— Зачем?!

— А мне так хочется!

— Мало ли, чего тебе там хочется!.. Я не скалолаз!

— Ничего не знаю…

— Что вы ругаетесь? — отозвался Таврус. — Надо так: проигравший ест сыр, выигравший — лезет…

— И в чем тут логика?!

— Ну… — задумался он.

— Ладно! — сказала я. — Мышель! Если тебе повезет, сыр — твой. Если повезет мне, твое — дерево!

— По рукам. Давай заново!.. Е-семь.

— Ранен…

…И вот кто меня за язык тянул?! Мышель же за сыр удавится! Хвостатый мошенник… Злая, как сто чертей и одна ведьма, моя светлость, проклиная всё на свете, третий раз пыталась вскарабкаться на какую-то секвойю, сдирая ногти. Снизу под ободряющее улюлюканье кочевников издевался крыс: