Мой верный рыцарь
Шрифт:
Она привыкла считать, что мужчины и женщины ни в чем не похожи друг на друга, но на это, пожалуй, они реагировали одинаково.
Может быть, поэтому церковь благословляет браки. Ради той единственной минуты, когда мужчина и женщина находят согласие.
А потом он медленно разжал объятия и снова встал на колени. Глядя на него снизу вверх, ощущая в себе его плоть, Элисон поняла, что между ними все изменилось.
– А ты думала, что я могу потерпеть поражение во всем, не делая попытки взять реванш?
Губы его сурово сжались, и глаза вспыхнули гневом.
– Я не понимаю, –
Запустив руки ей в волосы, он повернул ее лицом к себе.
– Не думай, что ты когда-нибудь сможешь устоять против меня. Когда ты приходишь ко мне в постель, уступай мне власть добровольно, иначе я отниму ее у тебя.
– Я не обязана приходить к тебе.
Дэвид засмеялся каким-то полубезумным смехом.
– Тогда я приду к тебе.
Он отпустил ее так неожиданно, что она чуть не упала. Стол покачнулся. Захватив в охапку свою одежду, он распахнул дверь.
– И ты будешь мне рада.
13
Накануне засыпая, я чувствовал себя жалким и несчастным. Мой кумир потерпел поражение от Хью, явно показав свою несостоятельность. Я не мог уйти спать в комнату сэра Дэвида, потому что там была леди Элисон. В большом холле, как и во всем замке, царила тишина: все словно ожидали какого-то важного события, и я боялся, что миледи прогонит сэра Дэвида.
Когда я поднялся утром, все вокруг смеялись! Я ничего не понимал и спросил Хью, в чем дело. Он потрепал меня по плечу и сказал, что все отлично. Я спросил Эндрю. Он усмехнулся и ничего не ответил. Наконец я спросил Дженнингса. Он взглянул на меня с высоты своих четырнадцати лет и презрительно сказал:
– Глупый щенок! Твой драгоценный сэр Дэвид переспал с леди Элисон и в доказательство только что выкинул в окно окровавленную простыню. И подумать только, что его сквайр – ты! – Двинув меня в ухо, он пробормотал: – Я должен был бы быть на твоем месте.
Я был поражен. Сэр Дэвид переспал с леди Элисон? Я строил для него планы, но все пошло не так. Я думал, что это будет один из тех романов, которые воспевают менестрели. Сэр Дэвид должен был ухаживать за леди Элисон, потом он бы спас ее от опасности, и их союз стал бы торжеством чистой и возвышенной любви. Окровавленные простыни и потные тела мне и в голову не приходили. Но прежде чем я успел спрятаться в своем углу, дверь его покоя распахнулась, и появился сэр Дэвид.
Все его бурно приветствовали. Вчерашнего поражения как будто и не бывало. В их глазах он совершил невозможное: он победил леди Элисон.
Восторженные возгласы остановили его. В его взгляде, которым он окинул собравшихся, было такое бешенство, что слуги, съежившись, сразу же разбежались и занялись каждый своим делом.
Он ткнул пальцем в сторону Филиппы, апотом в сторону своей двери.
– Ты ей нужна, – грубо сказал он.
Филиппа передала
Увидев мое испуганное лицо, он, казалось, понял, что я переживал.
– Ну что же, – спросил сэр Дэвид. – Ты по-прежнему мой сквайр?
Был ли у меня выбор? Конечно, был, и я знал, что ни за что не покину моего рыцаря.
– Да, сэр Дэвид, – уверенно отвечал я.
Схватив со стола кусок хлеба, он разломил его и бросил мне половину.
– Тогда поешь, и за работу.
Он большими шагами направился к выходу, я за ним, а за собой я слышал шаги Хью, Эндрю и Дженнингса.
Ну сейчас начнется потеха!
– Где он тебе сделал больно?
Голос Филиппы вывел Элисон из задумчивости, и она медленно повернулась к подруге.
– Что?
Она все еще лежала на столе. Филиппа кинулась к ней.
– Где он тебе сделал больно? Он был такой злой. Прости, что это я тебе посоветовала… но он и пальцем не тронул Сьюзен, когда она вылила ему на колени кипящую похлебку, пытаясь соблазнить его.
От жесткой поверхности стола у Элисон заболела спина. Она поднялась и села.
– Это был не очень остроумный способ.
– Она не для того вылила похлебку, чтобы соблазнить его, а потому, что слишком сильно наклонилась, показывая ему грудь и нечаянно… Господи, какой это вздор я болтаю! – Филиппа взяла Элисон за руки и стала растирать их.
– Он положил тебя на стол, чтобы побить? Элисон подтянула рубашку на плечи.
– Нет!
– Он грубо с тобой обошелся?
– Я бы не сказала. – Ухватившись за край стола, Элисон спустилась с него. Ноги у нее дрожали. – Он просто был… очень настойчив. Его что-то разозлило.
– Что?
– Я только сказала ему, что мы слишком долго пробыли в постели и он нарушил мое расписание.
На лице у Филиппы сменилось несколько выражений, и непонятным для Элисон тоном она сказала:
– Не понимаю, почему это должно было его беспокоить.
– И я не понимаю. А почему все-таки?
– Мужчины бывают странными в этом отношении.
Филиппа спустила с нее рубашку.
– Что ты делаешь?
– На тебе нет ссадин.
Изогнув шею, чтобы взглянуть на нее, Элисон задумчиво сказала:
– Я же тебе говорила, что нет. С чего бы я стала лгать?
– Потому что иногда бывает неловко сознаться, что твой избранник был… неосторожен.
– Ты хочешь сказать, жесток?
Филиппа вздрогнула.
– Может быть. Дать тебе чистую рубашку?
– И мою рабочую одежду. Я намерена вести себя, как будто ничего не случилось.
К Элисон вернулась ее прежняя рассудительность. Пока Филиппа бегала к ней в комнату за одеждой, Элисон решила не думать о странном поведении сэра Дэвида. Она не могла позволить ему нарушать распорядок своей жизни ни ночью, ни днем.