Мой внутренний Элвис
Шрифт:
— Ничего подобного, — говорит мама. Она сидит около папы и вчитывается в автомобильный атлас. — Ниагарский водопад слева от нас, а не справа.
Папа вздыхает и поворачивает. В мое окно врывается воздух, весь из тысяч водных капель.
— Приехали, — выдыхает папа.
Женщина в оранжевой куртке машет нам рукой, чтоб мы заезжали на огромную парковку, забитую машинами. «Стоимость парковки — 10 долларов» — написано на табличке. Папа стонет, протягивает женщине
Я чую неладное. И точно — мама с папой принимаются танцевать. Они низко приседают и виляют задницами, а папа даже прищелкивает пальцами. Клара с восторгом повторяет.
Это и дома-то ужасно, когда мама с папой начинают танцевать в гостиной, но на общественной парковке переходит все границы.
Нелли смеется, тем пуще, чем мама с папой виляют задом, прищелкивают пальцами и вскрикивают: «йе-еа, йе-еа».
Лучше бы я умерла.
Ниагарский водопад огромен и шумен, а еще тут есть палатка с мороженым.
— Ну как? — спрашивает папа. — Купим себе по мороженому или по дождевику?
К бушующему водопаду на маленьких лодчонках едут люди в синих дождевиках. Я очень боюсь воды, потому что на первой экскурсии по Ваттовому морю мне говорили, как опасно море и что во время отлива не надо убегать далеко от берега. Иначе захлебнешься в набегающей воде. С другой стороны, я не хочу мороженого — мне вовсе не улыбается снова чувствовать себя, как после «Сандей» из «Макдональдса». Но я обязательно закажу его, иначе Нелли снова заладит свое «Антье на диете».
Одно мороженое можно незаметно выкинуть.
— Мороженое, — говорю я.
— Хочу на корабле! — кричит Клара.
— Ладно-ладно, — говорит мама. — Прокачусь с тобой разочек. А вы пока съешьте мороженое.
— Ты наверняка хочешь прокатиться на корабле, а? — спрашивает папа у Нелли.
— Я уже два раза каталась, — скучнеет та.
— Жалко, — бормочет папа.
Мама с Кларой отправляются покупать билеты на корабль.
Мороженое можно заказать трех размеров: маленькое, большое и очень большое. Я беру самое маленькое, будет не так жалко денег. Нелли заказывает самое гигантское.
Продавщица протягивает мне мое мороженое.
Отхожу чуть-чуть от киоска — вдруг где-нибудь поблизости найдется одиноко стоящий мусорный бачок.
А водопад ничего так. Может быть, попросить папу сфотографировать меня.
И пусть напечатают под ним: «Мир этому миру, Антье».
— Эй, можно с тобой сфотографироваться?
Я оборачиваюсь.
За мной стоит Нелли и ухмыляется. Неужели я сказала про фотографию вслух?
Нелли тычет в табличку, около которой я остановилась, и громко смеется. « Сфотографируйтесь
Я сглатываю, и горло перехватывает от боли.
Нелли все смеется и смеется, никак не может остановиться. В паре метров от таблички и вправду стоит бочка коричневого дерева — около нее можно сфотографироваться и говорить всем, что ты проплыл по Ниагарскому водопаду на ней.
И чего я тут встала?
— Нелли! — я оборачиваюсь.
Папа стоит у киоска и машет нам. В руке у него мороженое высотой не меньше полуметра. Слава богу, Нелли подходит к нему и берет мороженое из его рук. Папа с Нелли садятся на скамейку около киоска. Папа стучит по скамейке и кричит: «Антье!»
Я вам не собака! Но я уже знаю, что он сейчас затянет: «Справа, справа есть местечко, сядь-ка, Антье, сядь, сердечко!», и поэтому поспешно сажусь.
Нелли лижет белую замороженную глыбу.
Около нее сидит худенькая старушка, с интересом наблюдающая за всем происходящим.
— Ты любишь мороженое, правда? — спрашивает она у Нелли чуть погодя. Верно подмечено! Нелли не отвечает и лижет мороженое.
— Это дочь одного моего коллеги, — объясняет папа, — мы из Германии.
— О! — вскрикивает старушка. — Кузина моей прапрабабки тоже из Германии!
— О! — кричит папа так, словно всю жизнь мечтал это услышать.
Неллина башня из мороженого рушится и хлопается на стол перед старушкой.
— О! — восклицает та, но уже не так восторженно.
— Сорри, — говорит папа и вытирает старую даму своим платком.
Нелли вдруг встает и ни слова не говоря исчезает.
— Что это с ней? — недоумевает папа.
Ловко она это обставила с мороженым, Нелли.
Может быть, мне тоже надо было опрокинуть мороженое на платье старой леди.
Правда, тогда она не вскрикнула бы «О!», а спросила, уж не на диете ли я.
Вот теперь можно просто выкинуть мороженое в урну у лавочки — папе все равно не до меня. Он таращится то туда, где исчезла Нелли, то на озеро.
— Скоро придет корабль с мамой и Кларой, а мы потеряли Нелли.
— Слушай… — начинаю я.
Но папа не слушает — он мечется в поисках Нелли, а я стараюсь рассмотреть маму и Клару на каком-нибудь из кораблей.
Люди в синих дождевиках выстраиваются в странные очереди у причала, а потом всходят на корабль. Как синие лемминги, которые через секунду кинутся в водопад, а до этого послушно отстоят положенное им в очереди. Раньше индейцы тут и вправду кидали в воду людей — молоденьких девушек: их приносили в жертву каким-то своим богам. А один вождь ирокезов прыгнул однажды вслед за своей дочерью — потому что не мог жить без нее.