Мой

Пырченкова Анастасия

На этом тема была закрыта. Мы обе сосредоточились на готовке. А ближе к вечеру заявилась подруга, которую я утащила к себе в комнату, едва та успела разуться.

— Рассказывай! — потребовала нетерпеливо.

— Ого, — рассмеялась та. — Можно мне хотя бы куртку снять?

— Да какая куртка! — возмутилась я, буквально вытряхивая подругу из одежды. — Всё, говори, — откинула снятую вещь на постель.

— Ну-у… — протянул Анька, не спеша отвечать.

Явно издевалась. Одарила её мрачным взором.

— Ладно-ладно, — снова рассмеялась

она, подняв руки. — Он вчера с тобой в раздевалке, как с хрустальной обращался. Пока Инессу Николаевну ждали, постоянно гладил тебя и что-то тихонько приговаривал на ухо. Я, честно, так и не разобрала — что, но тебя это успокаивало. Можно мне теперь присесть? — выгнула брови.

— И? — уточнила я, махнув рукой на кровать, на которую Анька тут же улеглась, как на свою, со всем удобством.

— Что? Когда пришла твоя мать, ты уже мало что соображала. Так что наш Тёмочка, как благородный рыцарь, решил помочь добраться вам до дома. Поднял тебя на ручки и понёс. Ты его так трогательно обняла за шею, уткнувшись личиком в плечико…

— Блин, Аня! Я же серьёзно! — кинула в неё первым попавшимся под руку.

Этим первым оказался мой сарафан.

Аня, хохоча, откатилась в сторону.

— Ладно-ладно, поняла, исправляюсь, — отозвалась весело, усевшись. — Ну, думаю, будь ты совершеннолетней у тебя были бы все шансы покорить сердце неприступного Акимова. Он явно за тебя переживал не только как учитель. Со стороны вообще его забота о тебе действительно смотрелась неоднозначно. Ещё он тебя то и дело целовал в макушку и гладил, то по волосам, то по плечам… В общем, так к простой ученице не относятся. Да и когда вернулся, он больше пребывал в своих мыслях, чем с нами. А ещё от него впервые сигаретами пахло. Довела мужика, — вздохнула наигранно удручённо.

— Переживал, значит, — вынесла вердикт рассказу, бестолково улыбаясь.

— Только я не думаю, что у вас что-то получится, — продолжила высказывать свои мысли моя гостья. — Вчера вечером он снова явился домой в сопровождении ещё одной девицы. Может, ты ему и нравишься, но не настолько, чтобы обрывать связи с другими. А ещё Машка сегодня сказала, что он даже на выпускниц совершеннолетних не повёлся. Так что тут не столько возраст, сколько пунктик по поводу работы. Причём, он им так и сказал, как я поняла.

Вот только Анька так может — окрылить и сразу же следом бахнуть о землю со всей дури.

Впрочем, Артём и мне говорил нечто подобное, помнится. Спровоцировать бы его, чтобы точно узнать, как он ко мне относится. Только как?

— Вот завтра и проверим! — заявила уверенно, правда, ещё и сама не зная — как.

— Э-э, подруга ты чего это задумала? — просекла Анька моё настроение на раз-два. — Давай только без глупостей, ладно?

— Да какие глупости, — отмахнулась от её беспокойства.

К тому же у меня родилась идея.

— Слушай, — хмыкнула предвкушающе. — Он же мне помог? — одарила подругу лукавым взором.

— Ну, помог, — кивнула та неуверенно.

— Так

надо же его поблагодарить за это, — откровенно заухмылялась я.

— Как благодарить собралась? — осторожно поинтересовалась Аня.

— А как обычно спасённые благодарят своего спасителя в книгах? — закусила нижнюю губу.

— О-о… — протянула та обалдело.

— Ого-о, — подмигнула ей

В общем, следующие несколько часов мы провели, разгребая мой гардероб, но в итоге подруга сбегала к себе и притащила мне брюки с зауженными книзу штанинами и пиджак, с белой блузкой под ним. Волосы решили оставить распущенными.

— Надеюсь, выдержка у мужика крепкая, — выдала по итогу Анька. — И у Маслова тоже. Как и у других парней. Вторая Истомина, — сделала своеобразный комплимент. — Только ты выглядишь стервозней и старше.

— Старше? — переспросила с усмешкой. — Это хорошо, — подмигнула своему отражению.

К слову, подруга моей радости не разделяла.

— Галь, пообещай мне, что если наши старания завтра не оправдаются, ты оставишь эту глупую затею с завоеванием физрука, — потребовала Аня на полном серьёзе. — И я не шучу. Хватит уже страдать из-за ерунды.

На самом деле я тоже задумалась над тем, чтобы перестать саму себя мучить ненужными надеждами. Два месяца прошло, а сдвигов никаких. Ну и чего я тогда, и правда, страдаю? Ещё бы объяснить это сердцу, которое уже сейчас в предвкушении билось так быстро, будто намеревалось выпрыгнуть из груди. И ещё сильнее забилось, когда я на следующий день пришла в кабинет Артёма.

Мужчина сидел за столом и что-то увлечённо печатал в мобильном. Впрочем, сейчас у него было окно перед второй сменой, поэтому он мог заниматься своими делами. Я специально подгадала этот момент для встречи. Меня он не заметил так сразу, только когда я прошла в сам кабинет и захлопнула дверь, отрезая нас от любопытных глаз.

— Добровольская? — удивился Артём, отвлекаясь от телефона. — Смотрю, вам уже лучше. Рад, — заметил сухим тоном.

Осмотрел меня с головы до ног и выгнул брови в явном ожидании моих пояснений этому визиту.

— Да, — кивнула я согласно. — Я потому и пришла, — приблизилась к столу, но не спешила его обходить.

Акимов отложил телефон и скрестил руки на груди, с любопытством глядя на меня, чуть склонив голову вбок. Промолчал.

— Я хотела вас поблагодарить, Артём Николаевич, — продолжила, сосредоточив внимание на его столе.

Провела пальцами по краю столешницы, проследив за своими действиями, но почти сразу вернула внимание мужчине. Тот, к слову, так же следил за моей рукой. По какому-то наитию царапнула поверхность, пристально наблюдая за сменой эмоций на лице Артёма, который, заметно скривившись, шумно выдохнул и отвернулся, уставившись прямо перед собой, в стену.

— Не стоит, — произнёс он, покачав головой, так и не глядя больше на меня. — Я бы сделал тоже самое для любой другой ученицы.

Для любой другой, значит…