Мой
Шрифт:
Я смотрю, как Реми ждет, что он поднимется, и в это же время уверена, что все женщины в этом зале кричат и глазеют только туда, куда и я. На то, как по мускулистому торсу Ремингтона скатываются капельки пота. Как его покрытые венами и татуировками руки блестят от влаги и смотрятся такими же чернильно-черными, как и волосы. Как появляются его сексуальные ямочки, когда он улыбается сам себе каждый раз, побеждая свою жертву.
Девушки "Р-А-З-Р-Ы-В-Н-О-Й!!" болтают между собой в перерывах между криками, точно так же, как и мы с Мел когда-то, во время просмотра боя. Две из них, "З" и "Р",
О, боже, это уже слишком для меня. Предполагалось, что он мой. И я просто не могу в это поверить. Я вижу его, касаюсь его, целую его, люблю его и девяносто девять и девять десятых процентов меня просто не может поверить, что кто-либо, столь же неуловимый, сложный, столь же мужчина, как он, может принадлежать любой, даже не смотря на то, что любит меня.
Один хук справа и звук шлепка об пол ринга после, и вот уже рефери поднимает руку Ремингтона в воздух. Его грудь вздымается, голодные голубые глаза смотрят на меня, глаза, которые прожигают меня до костей. Он не улыбается. Его ноздри трепещут. Мое тело тяжелеет и готовится к тому, что я явно читаю в его глазах.
— Вы хотите еще? — я слышу крик из динамиков. — Вы готовы к БОЛЬШЕМУ?
Публика взвыла, девушки "Р-А-З-Р-Ы-В-Н-О-Й!!" кричат, а Ремингтон продолжает смотреть на меня, восстанавливая дыхание. Его взгляд ярко-голубой, и он раздевает меня прямо на месте, могу поставить на что угодно, что он трахает меня в своем воображении. Моя сверхчувствительная грудь тяжелеет, и, когда он принимается за своего следующего соперника, я намокаю между ног и дрожу от того, насколько гибкие его мышцы, от того, как в его голове выстраивается новая стратегия.
Я умираю от желания получить его всего для себя сегодня ночью, его язык у меня во рту, делающий со мной все те вещи, которые он обычно делает, его внутри меня, толкающегося мощными и быстрыми рывками, или медленными, но глубокими... Я просто хочу обнимать своего большого льва и дарить ему всю свою любовь, которой никто в мире больше не способен его одаривать так, как я.
Толпа кричит: "Вперед, Разрывной!!!!"
Они хотят пощекотать нервы, что всегда происходит, когда на ринге он, и Ремингтон с радостью им это предоставляет. Он смотрит на меня, и я не знаю, что он ожидал увидеть в этом взгляде, но, что бы это ни было, он это получает. Он смотрит на своего следующего соперника, молодого боксера, которого я раньше никогда не видела, но прежде, чем я это понимаю, Реми со скоростью света наносит три быстрых удара по бокам и в центр, и заканчивает хуком в челюсть, - тот падает камнем.
— ДА!
– шипит Пит, поднимая руки вверх. — ДАДАДА!!! ДАААААА!
Весь зал скандирует "Разрывной!", пока я неподвижно сижу в своем кресле.
Боль одним ударом пронзает все мое тело, переходя в судороги. Я хватаюсь за живот и неловко дергаюсь.
"Разрывнооооооой, народ! Еще раз, я говорю вам, Разрывной!!!!!!"
Его рука победно вздернута вверх, и я замечаю небольшую кровавую рану в центре его нижней пухлой губы. Он одаривает меня своими ямочками, его глаза мерцают, а я умираю от желания слизать эту капельку крови и смазать его губу мазью. Новая судорога ощущается где-то глубже, и мне приходится немного сгорбиться, поэтому, когда приводят следующего соперника, я даже не смотрю. Я чувствую себя намного хуже, чем слегка нездоровой.
Мои легкие сжимаются, когда я поднимаю глаза и вижу, как в бое он задействует каждую возможную мышцу, его удары отрывистые и гибкие. Я вижу его, но в мыслях продолжаю отдаляться. Меня волнует боль. Интересно, что со мной.
— Пит, мне нужно в туалет прямо сейчас, — произношу я голосом, которого никогда раньше не слышала. Он звучит напугано, по-настоящему напугано, и дрожит. Но Пит встает, сосредоточенный на том, что происходит на ринге, и рассеянно плетется за мной к грязным, временно приспособленным туалетам.
Там, снаружи, я стою в очереди пару минут, и когда подходит мой черед, захожу в маленькую пластмассовую кабинку. Я снимаю брюки, которые ощущаются липкими и вижу, что они пропитаны красным, как если бы у меня пошли месячные.
— О, мой бог, — произношу я.
Делаю тысячу успокоительных вздохов, но они на самом деле меня не успокаивают, а вместо тошноты, тонущее чувство отчаяния заполняет меня всю. Несколько минут я пытаюсь успокоиться, чтобы выйти и хотя бы попытаться собраться до окончания боя. Пит улыбается мне.
— Подруга, я никогда не видел, чтобы кто-то столько блевал. Сколько фунтов ты уже потеряла?
— Просто давай сядем, — говорю я.
Иду медленно, слегка сгорбившись, потому как, если выпрямляюсь, болит сильнее, и мое тело, кажется, инстинктивно хочет свернуться в клубок. Я опускаюсь на свое место максимально осторожно, в то время, как Ремингтон по-прежнему там, а его имя выкрикивают со всех сторон. "Реми" — зовут они.
Он ожидает следующего соперника, когда его голова поворачивается в нашу с Питом сторону так, словно он ждал, когда мы вернемся на свои места. Он подмигивает, когда видит меня. После этого его гладкие брови сходятся к переносице, когда он присматривается ко мне повнимательнее.
Вдруг он хватается за канаты ринга и спрыгивает вниз, публика оживает, когда они осознают, что это элемент его привычного дурачества, как и всегда, когда он заходит на ринг. "Ре-минг-тон! Ре-минг-тон! Ре-минг-тон! " - скандирует толпа, когда они понимают, что он направляется ко мне, и что вся эта гора мускулов и силы, наполненная тестостероном, приближается ко мне, они меняют кричалку на "Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!"
Он подхватывает меня на руки.
Публика сходит с ума, как и мое сердце.
Но он смотрит на меня сверху вниз, как всегда бдительный и начеку.
— Что случилось?
— У меня кровотечение, — испуганно говорю я.
Следующие полчаса проходят, как в тумане.
— Подготовь машину! — инструктирует Пита Ремингтон, пока выносит меня из арены.
Слово "Разрывной!" до сих пор звенит фоном, когда мы выходим наружу, на свежий воздух Вегаса, направляясь на парковку склада, где сегодня ночью обосновался “Андерграунд”. Он забирается со мной на заднее сидение "Эскалейда", а Пит садится за руль, нажимая на кнопки GPS в поисках ближайшей больницы. Я, словно со стороны, слышу свой отчаянный голос: