Моя Антония
Шрифт:
Сама миссис Харлинг когда-то училась музыке у хорошего учителя, и теперь она ухитрялась каждый день выкраивать время, чтобы поиграть. Я скоро усвоил, что если миссис Харлинг сидит за пианино, когда я появляюсь у них с каким-нибудь поручением, то надо сесть и тихо ждать, пока она не обернется. Как сейчас вижу: плотная, маленькая миссис Харлинг уверенно сидит за инструментом, ее короткие, пухлые пальчики быстро и ловко бегают по клавишам, серьезный, сосредоточенный взгляд устремлен на ноты.
4
Не надо мне вашей трухлявой пшеницы,
И
А спеку я пирог из лучшей муки,
Чтобы Чарли доволен был.
Мы распевали эту песенку, чтобы подразнить Антонию, которая сбивала в большой миске крем, готовя любимый торт Чарли. В этот осенний вечер стоял такой бодрящий холодок, что было приятно, наигравшись в пятнашки, вернуться со двора на кухню. Мы скатывали шарики из жареной кукурузы с сиропом, когда в заднюю дверь кто-то постучал, и Тони, выронив ложку, бросилась открывать. На пороге стояла пухлая розовощекая девушка. Она была хорошенькая, скромная с виду и очень мило выглядела в своем синем кашемировом платье, маленькой синей шляпке и аккуратно накинутой на плечи клетчатой шали; в руках она держала неказистую сумочку.
– Здравствуй, Тони! Не узнаешь?
– спросила она приятным низким голосом, лукаво взглянув на нас.
Антония ахнула и отступила:
– Да это Лена! Конечно, не узнала, ишь как ты разодета!
Лена Лингард рассмеялась - видно, ей приятно было это слышать. Я тоже в первую минуту не узнал ее. Раньше я никогда не видел Лену в чулках и туфлях, не говоря уж о шляпе. А тут она стояла перед нами причесанная, наглаженная, одетая по-городскому и улыбалась без малейшего смущения.
– Здравствуй, Джим, - небрежно кивнула она мне, входя в кухню и оглядываясь.
– Знаешь, Тони, я тоже буду работать в городе.
– Да что ты! Вот хорошо!
– Антония, по-видимому, чувствовала себя неловко и не знала, что делать с гостьей.
Дверь в столовую, где читала Френсис и вышивала тамбуром миссис Харлинг, была открыта. Френсис пригласила Лену войти.
– Ты ведь Лена Лингард, правда? Я как-то заезжала к твоей матери, но ты тогда пасла скотину. Мама, это старшая дочка Криса Лингарда.
Миссис Харлинг опустила вышивание и окинула гостью быстрым проницательным взором. Лена ни капельки не смутилась. Она села на стул и аккуратно положила на колени серые нитяные перчатки и сумочку. Захватив свою кукурузу, мы тоже двинулись в столовую, но Антония осталась в кухне сказала, что ей нужно ставить торт в духовку.
– Значит, и ты перебралась в город?
– спросила миссис Харлинг, все еще смотря на Лену.
– А где же ты устроилась?
– У миссис Томас, у портнихи. Она будет учить меня шить. Говорит, что я способная. На ферму я больше не вернусь. Работы там невпроворот и вечно что-нибудь случается. Я стану портнихой.
– Что ж, портнихи всегда нужны. Это дело хорошее. Но я бы на твоем месте ферму не бросала, - довольно строго сказала миссис Харлинг.
– А как твоя мать?
– У мамы всегда что-нибудь болит, слишком много она работает. Она бы
– Смотри только не забудь потом, - недоверчиво сказала миссис Харлинг, снова берясь за вышивание, и тамбурный крючок опять замелькал в ее быстрых пальцах.
– Нет, мэм, не забуду, - вежливо ответила Лена. Она взяла несколько зерен сладкой кукурузы, которой мы изо всех сил ее потчевали, и стала осторожно класть их в рот, стараясь не запачкать пальцы.
Френсис придвинулась к ней ближе.
– А я думала, Лена, что ты замуж собралась, - сказала она лукаво. Разве мне неправду говорили, будто Ник Свенсен тебе проходу не дает?
Лена посмотрела на нее и улыбнулась с подкупающей доверчивостью.
– Он ухаживал за мной. Только его отец такой шум поднял, грозился лишить Ника земли, если он меня возьмет в жены, вот он и женится теперь на Анне Иверсон. Я ей не завидую: Ник ведь злющий, Анне с ним несладко будет. Он и с отцом своим не разговаривает с тех самых пор, как пообещал, что женится на Анне.
– Ну а ты что?
– рассмеялась Френсис.
– За Ника я не хочу, да и ни за кого другого тоже, - тихо проговорила Лена.
– Нагляделась на семейную жизнь, даром мне ее не надо. Я хочу помогать матери и ребятишкам, ни от кого не зависеть.
– Ну что же, ты права, - согласилась Френсис.
– А миссис Томас считает, что портниха из тебя выйдет?
– Да, мэм. Шить я всегда любила, только мало приходилось. А какие миссис. Томас шьет красивые наряды всем здешним дамам! Вы слышали, миссис Гарднер заказала себе костюм из фиолетового бархата? Бархат покупали в Омахе. Ах, до чего красивый!
– Лена тихо вздохнула и разгладила складки кашемирового платья.
– Тони знает, я работу в поле всегда терпеть не могла, - добавила она.
Миссис Харлинг подняла на нее глаза:
– Надеюсь, ты и правда научишься шить, Лена, только смотри не потеряй голову, не начни бегать по танцам, позабыв про все. С вами, сельскими девушками, такое случается.
– Постараюсь, мэм. Тина Содерболл тоже скоро сюда приедет. Она будет работать в гостинице. Вот уж всякого люда насмотрится!
– мечтательно проговорила Лена.
– Больше, чем нужно, - возразила миссис Харлинг, - по-моему, гостиница не слишком подходящее место для девушек. Правда, миссис Гарднер хорошо смотрит за своими служанками.
Бесхитростные глаза Лены, всегда казавшиеся немного сонными под длинными ресницами, разглядывали уютные комнаты с наивным восхищением. Немного погодя она натянула нитяные перчатки.
– Пожалуй, мне пора, - сказала она нерешительно.
Френсис пригласила ее заходить, если ей станет скучно или понадобится совет. Лена ответила, что в Черном Ястребе вряд ли соскучишься.
Она замешкалась у кухонных дверей и стала уговаривать Антонию почаще навещать ее:
– Миссис Томас отвела мне отдельную комнату, и ковер есть.