Моя чужая роль
Шрифт:
«Как ты мог уйти? Сейчас, когда мы… Чёрт! Что — мы? Мы ничего, мы просто готовились к записи… Господи, я не могу в это поверить!»
…меня бросая
в тишине пустых мелодий…
«Не уезжай к ней, не уезжай, не оставляй меня! Мы… что — мы? Что?»
…неумолимо
вновь приходит час разлуки…
«Я не хочу с тобой расставаться! Ни сейчас, ни через три месяца, никогда!»
…я умираю,
отпуская твою руку…
«Я до сих пор чувствую твою ладонь. Как это возможно?»
…так не бывает…
«Это всё ненастоящее. Так не может быть.»
…я
бесконечно…
«Чёрт возьми, да! Почему у меня нет такого с Крисом? Он красивый, у него шикарное тело, он любит меня! Что я делаю не так?»
…кто сможет эту боль унять
и эту жажду обуздать…
«Это грех. Это происки дьявола. Я не должна этому поддаваться.»
…Ты уходя
на миг оглянешься
зачем?…
«А ты даже не оглянулся, мой ночной музыкант… хотя, какой ты мой? Ты стройной грудастой блондинки, которая будет с тобой этой ночью. И она точно не ограничится целомудренными поцелуями.»
…моё желанье
пренебрегает расстояньем…
«Как же я хочу обнять тебя и не отпускать никогда, ни к кому, и пусть весь мир заткнётся и потерпит — ты нужен мне больше, чем им всем вместе взятым!»
…бесконечно.
Она открыла глаза, медленно приходя в себя, по ту сторону стекла стоял пустой стул в углу — тот, кто должен был там сидеть, сейчас на пути в аэропорт.
— Отлично, Стефани, молодец.
Мелани и её муж дружно показывали ей большие пальцы, Сэм немного шокировано потирал затылок, звукари уже ругались по какому-то невидимому поводу.
«Что… всё? Я могу идти? Могу уехать и больше не думать об этой песне? Могу напиться, могу плакать, могу не возвращаться до понедельника?»
— Я свободна?
— Да, — от неё отмахнулись, все уже были заняты.
Стефани сняла наушники, тихо вышла, забрала сумку и пошла к машине. Завелась, медленно выехала на дорогу, услышала вибрирующий в сумке телефон. Поморщилась и не стала даже смотреть, кто это — её нет до понедельника. Она ушла в запой и ей там хорошо.
Солнце садилось, медленно закатываясь за океан, по грязному пляжу бродили чайки, мародёрствуя в кучах прибрежного мусора и создавая неповторимый акустический эффект из хлопанья крыльев и истеричного клёкота, который на фоне шума волн вообще вырывал из реальности. По трассе иногда проносились машины, дополняя мелодию места шорохом шин и гулом двигателей, люди спешили по делам, не обращая никакого внимания на стоящую у обочины машину и сидящую на капоте растрёпанную девушку в не по размеру огромной пайте.
А ей казалось, что всё вокруг специально спланировано и подготовлено именно для неё. Покрытый жухлой травой каменистый склон, мрачно-бесцветный берег, бьющиеся о камни волны, деловитые чайки… и даже небо, по которому неслись рваные грязноватые облака, чуть подсвеченные оранжевым снизу, а сверху уже пыльно-тёмные. Ветер усиливался, заставляя ёжиться, плотнее заворачиваясь в его пайту.
«Интересно, где ты сейчас?»
Она посмотрела в небо, различив на сером почти истаявшую полоску от самолёта — этот через океан, на континент летают в другую сторону. Отхлебнула вина прямо из бутылки, поморщилась — зачем было брать такое сладкое? Хотя… пусть хоть что-то в этой жизни будет сладким, и если это вино — тем лучше для психики.
Бутылка опустела на треть, а легче не становилось — Стефани с остервенением пила ещё, как будто алкоголь был обязан отработать вложенные деньги и унять боль, как будто это не перебродивший сок, а универсальное лекарство для души.
«Не поможет. Стивен сказал это так уверенно, как будто пробовал сотню раз… впрочем, то, что он предложил взамен, тоже не особенно подействовало.»
А ведь она связывала с первым поцелуем столько эмоций, как же — предательство! Ну и что теперь? Это ничего не изменило, как были они неизвестно кем друг другу, так и остались. А Крис… а Крису она ничего не скажет, ему легко врать, и от этого маленького умалчивания всем будет только лучше.
В салоне опять заиграл телефон, она прислушалась — не та мелодия. Поморщилась и отхлебнула ещё. «Та» мелодия стояла на вызове только у Стивена, у всех остальных был стандартный звонок.
«В понедельник я приеду на съёмки другим человеком. Я буду взрослой и деловой, и холодной как айсберг, такой, чтобы никто ничего не понял. Мы почти не снимаемся со Стивеном, я буду проводить всё свободное время с Крисом, а этот парень способен кого угодно заставить забыть о других мужчинах. Мой парень. В понедельник я повезу его на то место у перевала, где мы с ним целовались…»
В памяти почему-то всплыли не поцелуи Криса, а смеющиеся глаза Стивена, кормящего её курятиной с рук.
«…нет, не туда. Мы найдём другое место. И будем там только вдвоём. А мистер Эванс пускай катится к своей блондинке, там ему и место.»
Она решительно опрокинула в себя ещё глоток вина, хмуро вытерла губы. Встала с капота и взяла с сиденья телефон, открыла счётчик непринятых, пробежала глазами список — Мари, Крис, ещё раз Мари, мама. Вот маме надо перезвонить… она задержала палец над экраном, вздохнула и нажала на sms. Написала: «Сегодня не приеду, у нас гулянка по поводу записи, я выпила, за руль не сяду. Буду завтра утром». Отправила, стала писать ещё одно: «Уехала к родителям, очень устала, позвоню позже», выбрала из списка Мари и Криса, нажала отправить обоим и отключила телефон.
«Хватит надеяться, что он позвонит. У него есть гораздо более важные дела.»
Солнце исчезло полностью, Стеф посмотрела на бутылку, качнула её в руке — почти половина. Тёмная жидкость в сумерках казалась густой и бордовой, мрачной, как какой-то колдовской отвар.
«Не работает эта фигня, совершенно. Слухи о том, что в случае проблем на личном фронте надо выпить и всё пройдёт — всего лишь пропаганда компаний, выпускающих алкоголь. А жаль… или я просто мало выпила?»
Стефани посмотрела на светлую полоску горизонта сквозь стекло бутылки, поморщилась и закрыла её пробкой — больше ей точно не осилить. Сунула вино под сиденье, разложила оба кресла и свернулась в клубок в углу, закрыла глаза, чувствуя качку, как на маленьком корабле.