Моя дикая страсть

Гром Юля

Я дожал отца. Сделал так, как надо мне. Тогда я думал, что это всего лишь похоть и дикое желание обладать ее телом. Но, испытав страх за ее жизнь, осознав, что мог вчера ее потерять, все больше и больше понимаю, что мои чувства перешли черту, и назвать их простым физическим влечением язык не поворачивается. И тем сложнее мне сейчас решиться и отпустить ее. Как она сказала, «дикие не живут в неволе». Она права. Это только моя война. Я дам ей свободу. Пока это не зашло слишком далеко и я могу контролировать чувства к ней. Пока мы не прикипели друг к другу

намертво.

Глава 42

Открываю глаза, потягиваюсь до хруста во всем теле. Я приехала час назад и не заметила, как уснула. Осмотревшись по сторонам, сталкиваюсь с серьезным взглядом Батура, в груди усиливается беспокойство.

— Как ты? Сильно болит? Прости, я уснула, — тараторю от волнения и радости, что он очнулся.

— Все хорошо, не волнуйся, — голос сухой и отстраненный.

Подхожу к нему, сажусь на край постели и беру за руку. До сих пор не могу отпустить страх за его жизнь. Мне так много хочется ему сказать, о том, как переживала за него, как сожалею о словах, сказанных на набережной, и своих выходках. Но мы молчим бесконечно долго. Не выдержав взгляда, опускаю глаза и рассматриваю наши сплетенные пальцы.

— Я даю тебе свободу, — твердым тоном говорит Батур и отпускает мою руку.

— Не поняла, — немного охрипшим от тревоги голосом произношу я.

— Ты говорила, что дикие в неволе не живут. Ты задыхаешься рядом со мной. Я не буду эгоистично удерживать тебя против твоей воли. Развестись официально мы не сможем пока. Поэтому выбирай любую страну, поживешь там. Год или два. А после подумаем, как быть, — он говорит четко и быстро, как будто приготовил речь заранее.

— Подожди, не понимаю, — провожу ладонью по лбу, даю себе время переварить услышанное. — Ты от наркоза еще не отошел, что ли? С чем связаны такие резкие перемены? Ты отталкиваешь меня ради безопасности? Таким образом хочешь уберечь?

— Марина, не получается у нас. Не вижу смысла нам дальше играть в семью.

— Играть? Для тебя это все игра? — к горлу подступает ком, который никак не удается сглотнуть.

— Пожалуйста, не драматизируй. Для тебя наш брак тоже был не в радость. Не вижу смысла еще больше ломать тебе жизнь и держать возле себя ради прихоти. Да и зачем тебе рисковать жизнью. Ради чего? — он отворачивается к окну. Черты лица становятся жестче, и желваки на скулах напрягаются.

— Ради прихоти? Ты пошел против отца и брата ради прихоти? — голос предательски срывается, я вскакиваю с постели. — Я не верю тебе.

— Я женился на тебе из жалости. Говорил уже. С Рюзгаром тебе жилось бы в разы хуже.

А вот после этих слов моя броня рассыпается.

— Все дело в женщине, о которой ты говорил вчера ночью, когда трахал меня? — с раздражением выплевываю все слова. Попытка сдержать слезы проваливается с треском.

— Думай как хочешь. Меня это не волнует. Возвращайся домой, собирай вещи. Меня обещали завтра выписать, я скажу семье, что тебе надо отдохнуть, прийти в себя после покушения.

— Батур, не смей, — делаю шаг назад и мотаю головой, не веря, что

он серьезно говорит сейчас, после всего, что было.

— Все, Марина, — он жестом приказывает мне молчать. — Я все сказал. Иди.

Хлопнув дверью, выхожу из палаты и замираю, прислонившись к стене. В коридоре полно охранников, надо собраться и не показывать свою слабость перед всеми. Вытираю мокрые щеки и оборачиваюсь на цокающий звук каблуков.

По коридору идет девушка с огромным букетом цветов и пакетом. Она мне кажется знакомой. Ах, ну да. Элиф, она была с Батуром в клубе. Красивая, идеальная, уверенная в себе девушка. Наверное, муж говорил о ней и после благотворительного аукциона был у нее.

— Батур в этой палате лежит? — задает вопрос, с высокомерием оглядев меня.

Я проигрываю ей по всем фронтам. В спортивном костюме, после бессонной ночи, без макияжа. Никому не нужное создание, на котором Батур женился из жалости.

— Отойди, ты загораживаешь дверь, — отпихивает меня плечом.

Прожигаю ее яростным взглядом, мне хочется вцепиться в ее волосы, испортить идеальную укладку и убрать с лица презрительную улыбку. Но сдерживаю себя, вздрогнув, когда она заходит в палату и хлопает дверью.

Медленно иду по коридору по направлению к выходу, за мной охранники. Торможу у окна, впиваюсь пальцами в подоконник. Напряженное тело подрагивает. В груди печет. Ревность заживо сжирает меня. Хочется ворваться и устроить скандал голубкам. Нет, нельзя. Я же Марина Юксель. За мной и так закрепилась слава истеричной барышни. Неужели я просто возьму и без боя сдамся? Пожелаю Батуру с Элиф счастья и тихо уйду в сторону? Не дождетесь.

Глава 43

Уверенной походкой захожу в палату. Голубки прерывают беседу и молча смотрят на меня с застывшими лицами. Сажусь в кресло, положив ногу на ногу. Двигаюсь медленно, чтобы не выдать крайнюю степень раздражения. Наблюдаю за ними и мило улыбаюсь как ни в чем не бывало.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Элиф у Батура, при этом косится на меня с подозрением.

— Все нормально. Спасибо, что навестила. Не стоило беспокоиться, — на губах мужа появляется сдержанная улыбка благодарности.

Вы только посмотрите на него. Сама вежливость и учтивость. Аж тошнит.

— Марина, поставь, пожалуйста, в вазу, — обращается ко мне Элиф и протягивает роскошный букет.

— Твои цветы не будут стоять в палате, — демонстративно рассматриваю свое обручальное кольцо и не двигаюсь с места.

— Это еще почему? — ее идеальная черная бровь ползет вверх, в голосе появляются возмущенные нотки.

Даже Батур приподнимается и напряженно ждет моего ответа.

— У Батура голова может разболеться от сильного аромата лилий, — невозмутимо отвечаю, хотя держусь из последних сил, чтобы не нахамить ей.

— Да, наверное, ты права. Я даже не подумала, — растерянно моргает девушка. — Тогда вот, бананы ешь. Выбирала самые спелые.

— И бананы тоже надо унести.

— А с ними-то что не так? — вспыхивает Элиф.