Моя дикая страсть
Шрифт:
— Аллергия у него на бананы.
— Странно, мы столько лет знакомы, ты не говорил. Тогда я принесу яблоки или апельсины. Тебе ведь нужны витамины.
— Женщина, да что с тобой не так? — не выдерживаю я.
— Забирай свои цветы с бананами. Батур обойдется без твоих фруктов, у него авитаминоза нет. А вот жена, которая о нем позаботится, есть.
Девушка растерянно хлопает ресницами и открывает рот. Не дожидаясь ее ответа, резко поднимаюсь, беру букет, одиноко лежащий в ногах Батура, и вручаю цветы Элиф. Сверху водружаю бананы. И всем своим видом даю понять, что здесь ей
— Элиф, спасибо, что навестила, — ну неужели муж решил выставить за дверь свою подружку.
— Да, наверное, мне лучше уйти, — через секунду за ней громко хлопает дверь.
— Это было не очень вежливо, Марина, — смотрит на меня как учитель на двоечника.
— А мне плевать, — отвечаю с вызовом и смотрю, как заостряются его скулы от злости.
— Своего решения, Марина, я не изменил. Сейчас ты едешь домой, собираешь вещи и ждешь моего возвращения.
Зайдя в спальню и плотно закрыв дверь, чувствую себя в безопасности. Падаю на кровать лицом в подушку. Я запуталась, мне плохо и больно. Хочется спрятаться от всех и реветь. Может, уехать в другую страну — это выход. Не увижу никого из Юкселей, но тогда и папу с няней буду редко видеть. И Батура…
Раздается тихий, деликатный стук в дверь. Не отвечаю, потому что никого не хочу видеть. Но гостю не требуется моего разрешения, чтобы тихо, на цыпочках пройти через всю комнату и сесть рядом со мной на кровать.
— Смотри, какой красивый букет я для тебя собрала.
Поворачиваюсь на другой бок и вижу на подушке огромные розовые шапки пионов.
— Какая красота и аромат сумасшедший, — зарываюсь носом в бутоны. — Спасибо большое.
Гюль ложится рядом со мной и вытирает пальчиком слезы с моих щек.
— Почему ты плачешь? — с тревогой спрашивает она.
Гюль — единственный человек с добрым сердцем и открытой душой в этом доме. Я даже рада, что она заглянула ко мне.
— Батур наговорил мне много неприятных вещей и отправляет за границу, потому что я ему не нужна, — слезы продолжают беззвучно капать на подушку.
— Глупости. Он с ума по тебе сходит. Только никогда не скажет об этом. Батур постоянно мне говорит о тебе, спрашивает, не обижают ли тебя Метин с Берной, пока его нет дома. Он знает твой любимый ресторан, любимые цветы, еду, духи. Он все о тебе знает, заботится, оберегает. Что это, если не любовь?
— Он сказал, что наш брак — всего лишь игра. Мне кажется, он влюблен в Элиф или в другую женщину.
— У влюбленных напрочь мозг отключается. Большей глупости я не слышала, — заливисто смеется девчонка.
— Это еще почему?
— Ну давай рассуждать логически.
Молча киваю.
— Отцы давно хотели их поженить. Элиф влюблена в Батура, а он не согласился на брак с ней, а женился на тебе. Вот сама подумай — если бы он хотел быть с ней, они бы давно поженились.
— Не знаю, Гюль, что тебе на это сказать, наверное, ты права, я просто с ума схожу от ревности. Ты же видела, какая она красивая. А я с изуродованным лицом.
— Во-первых, ты очень красивая. Когда ты рядом с Батуром, он с тебя глаз не сводит. А во-вторых, по твоей логике получается, что меня вообще никто не
— Прости меня. Я не это имела в виду, — мне так стыдно перед сильной и доброй девочкой.
— Ну что ты. Я совсем не обиделась. В отличие от тебя, я смогла себя принять и полюбить. Несмотря на то, что от семьи не было поддержки. Ну, кроме Батура. Даже если ты полностью уберешь шрам, ты найдешь другой изъян в себе. Проблема в голове. Тебе все время кажется, что ты не достойна Батура, недостаточна хороша для него, но он выбрал тебя, потому что влюблен. Он увидел тебя именно такой со шрамом и влюбился. Ему не навязывали тебя, он мог жениться на любой девушке, но захотел тебя.
— Откуда в тебе столько мудрости. Непонятно, кто из нас взрослее и опытнее.
Разговор с Гюль меня успокаивает, но вопрос о тайной девушке остается открытым. О ком же Батур говорил ночью?
Глава 44
Выходя из больницы, ежусь от накрапывающего дождя. Смотрю на темное низкое небо. Мое настроение такого же цвета, как черные грозовые тучи, проплывающие мимо. Я решил, что Марина поедет в Рим. Она как-то говорила, что мечтает побывать в этом городе. Может, хоть немного ее это порадует. Выбрал небольшой уютный дом. С ней полетят проверенные люди, которым я доверяю безоговорочно. Очень узкий круг людей будет знать, где она находится.
При самом лучшем раскладе она должна пробыть там до избрания Главы. А что потом? Если выберут меня, то безопасно рядом со мной не будет никогда. Опасность только возрастет. Снова потерять любимую женщину я не могу, но и жить вдали от нее невыносимо. Решение проблемы? Пока его нет, но я найду, обязательно. Смогу ли я сейчас вырвать ее из жизни, из сердца и расстаться на несколько месяцев? Ответ один — должен.
В гостиной меня встречает семья. Гюль подбегает с заплаканными глазами. Целую ее черную макушку, пока она обнимает меня.
— Ну что ты, моя хорошая. Все же хорошо. Не плачь.
— Это я от радости, — шмыгая носом, отвечает сестренка.
— Добро пожаловать, сын, — отец аккуратно хлопает меня по плечу.
— Спасибо, отец, — склоняю голову в знак почтения.
— Ох, Батур, испугал ты нас, — Берна натужно улыбается, сидя на диване. Плохо играет, змея.
— Пойдемте в кабинет. Обсудим дела. Вы узнали, кто стрелял в меня? — обращаюсь к брату и отцу.
— Батур, дела подождут. Переодевайся, спускайся к столу, потом поговорим, — Рюзгар, как всегда, отлынивает, знает, что буду с него спрашивать результаты расследования. Но сейчас я, пожалуй, с ним согласен. Хочется скорее смыть с себя больничный запах и дурные воспоминания.
Захожу в нашу комнату. Повсюду аромат Марининых духов, от которого я дурею, как кот от валерианки. Тишину нарушает лишь монотонное тиканье настенных часов. Все на своих местах, вазы целы, зеркала не разбиты, и даже моя одежда не порезана. Ее платья аккуратно развешаны в шкафу, на туалетном столике духи и баночки с кремом ждут свою хозяйку. Она не собирала чемоданы. Немного пугает это спокойствие. Уж не перед бурей ли? Моя жена опять что-то задумала. Приняв душ, возвращаюсь в спальню, сажусь на кровать и набираю телохранителя жены.