Моя единственная
Шрифт:
Шон вытирает слезу. Я так долго хотела, чтобы кто-нибудь сказал мне это. Я пыталась взглянуть на ситуацию с разных сторон, но все дороги вели обратно к тому, что я глупая, что это моя вина. Я знала, что любые личные отношения с моим профессором — это неправильно. Я знала, что могу потерять стипендию и меня выкинут из колледжа. От отношений с ним не было никакой пользы.
— Не плачь. Ты же знаешь, я не выношу слез. Я начинаю нервничать и сходить с ума. Так что я умоляю. Никаких слез.
Я улыбаюсь и стараюсь не смеяться,
— Ты такой парень.
— Да. Определенно такой.
Я делаю все возможное, чтобы перестать плакать, но в моем сердце такое чувство облегчения, что это бесполезно.
— Я хотела поговорить с тобой, но было тяжело, Шон.
Он слегка откидывается назад и делает глоток своего напитка.
— Почему?
Наша дружба сильно изменилась. Я скучала по своему лучшему другу, но его не было, и, в каком-то смысле, меня тоже. Если бы я позвонила ему, он бы приехал. Неважно, что он учился в колледже в штате Мэн, его задница уже летела бы в Колорадо и, возможно, выбила бы все дерьмо из Кристофера. Однако наша динамика изменилась, когда мы оба покинули Шугарлоуф. Никто из нас не может этого отрицать, хотим мы этого или нет.
— Когда мы оба уехали в колледж, мы знали, что все будет по-другому, но я не была готова к тому, насколько по-другому.
— Мы были на разных концах страны друг от друга.
— Да, а не через несколько полей.
Мое сердце болит от того, как сильно я по нему скучала.
— После того как все это началось, я как будто, где-то на задворках сознания понимала, как это неправильно. Если бы я сказала тебе, ты бы ответил, что это так, а я не хотела этого слышать.
Шон кивает.
— Да, я бы так и сделал.
— Я не хотела разочаровывать тебя, Шон. Это был первый раз, когда у меня не было тебя, чтобы защитить меня, и посмотри, какой выбор я сделала.
— Дев…
— Нет, пожалуйста, позволь мне сказать это, — умоляю я. — У меня был аналог пяти братьев, которые никого ко мне не подпускали. Между Джаспером, тобой и твоими братьями у меня не было ни единого шанса, чтобы парень в этом городе хотя бы попытался заговорить со мной. Вы все делали вид, что слишком напуганы, но вы хоть представляете, какими пугающими вы были идиотами?
Он улыбается, и мне хочется дать ему пощечину.
— Итак, я впервые попробовала, что такое встречаться. Я была в новом месте, без защитников и с мужчиной, который прекрасно владел словом. Я была слабой, глупой и… Боже, я все испортила. Я говорю, что не хотела, чтобы ты когда-нибудь подумал, что я недостаточно хороша.
Не знаю, есть ли смысл в моих словах, но, когда я думаю о том времени, я ненавижу себя. Девушка, которой я была, не та, кем я хотела быть. Шон возвел меня на пьедестал, и какая-то часть меня хотела остаться на нем. Сказав ему, я ничего не изменю.
Пальцы Шона переплетаются с моими.
— Я хотел, чтобы ты нашла кого-то, кто был бы
— Я понимаю это и верю тебе, но я не могла поверить в это.
— Мне неприятно, что ты не доверила мне это, Дев.
— Мне тоже.
— Почему он?
Сколько раз я задавала себе этот вопрос? Сотню. Миллион. Может, больше. Единственное, что я могу придумать — это ответ, который ему не понравится.
— Думаю, это потому, что в школе я не научилась отсеивать придурков.
— Тоже мне новость. Они все были засранцами.
— Включая тебя? — спрашиваю я, приподняв бровь.
— Особенно я.
Он может говорить все это дерьмо в другом месте. Я знаю лучше. Шон всегда был хорошим парнем. Когда он был ребенком, он не бегал за девчонками. Он был либо на бейсбольном поле, либо со мной.
— В любом случае, он знал, что говорить и как выискивать наивных и глупых девчонок. После отчисления из колледжа я узнала, что я была не первой девушкой, с которой он вел себя неподобающим образом.
Шон тяжело вздохнул, сжимая пальцами стеклянную бутылку.
— Если ты скажешь мне его имя, я с радостью убью его.
Я с улыбкой прислоняюсь головой к его плечу.
— Я люблю тебя за это, — вздыхаю я. — Дело в том, что моя мать считает это моим недостатком. Она провела последние девять лет, напоминая мне об этом.
Он откидывается на спинку дивана, увлекая меня за собой. Я прижимаюсь к его груди, подтягиваю ноги под попу и расслабляюсь. Долгий, ровный стук его сердца наполняет мои уши, а его мускусный запах успокаивает меня. Шон — это дом. Он — уют и солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи. Он — смех под дождем и постоянство в море неопределенности. Мне никогда не приходилось задумываться о том, в каком положении я нахожусь рядом с ним.
— Твоя мама злится на себя, а она никогда не умела с этим справляться.
— Нет, но я устала это слышать.
— Мне жаль, что меня не было рядом с тобой.
Я поднимаю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Теперь ты здесь.
Он прижимается губами к моему лбу.
— И даже когда я уеду, я всегда буду рядом с тобой.
Если ничего другого нет, то это время, проведенное вместе, подарит мне дружбу, которой мне так не хватало. И за это… Я благодарна.
Глава девятая
Девни
— Вперед, Остин! — кричу я, хлопая в ладоши, когда он выходит на поле.
— Шон точно притягивает толпу, — говорит Хейзел, хлопая меня по плечу.
Я пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, только не на нем. Как будто существует объявление, призывающее одиноких и отчаявшихся женщин прийти на игру зимней лиги для девятилетних мальчиков.
— Кто бы мог подумать, что межсезонный детский бейсбол так популярен? — в моем голосе звучит сарказм. — Это действительно отвратительно.