Моя единственная
Шрифт:
— Это мой человек, приносящий удачу. Из-за нее я и ношу эту фотографию.
Остин щурится, а затем его глаза загораются от понимания.
— Это же тетя Девни!
— Так и есть. В тот день мы были все вместе, и на этой фотографии все те, кого я люблю больше всего. Они всегда рядом со мной, заставляют меня играть усерднее, чтобы они могли мною гордиться, они дают мне силы, когда мне это нужно. Так что они — моя счастливая вещь, и даже если они физически не могут быть со мной на игре, они всегда со мной.
Он
— Мои родители и тетя Девни — тоже.
— Нам повезло, что у нас есть такие люди, правда?
Его голова покачивается вверх-вниз.
— Мама, папа и тетя Девни всегда рядом. Они любят меня больше всего на свете.
Джаспер кладет руку на плечо Остина.
— Твои бабушка и дедушка тоже.
— Но они не приходят на мои игры, как вы, ребята.
— Правда, — сдается Джаспер, когда товарищи Остина по команде зовут его по имени. После того как он скрылся из виду, Джаспер поворачивается ко мне.
— Спасибо за это.
— За что?
— За то, что ему есть за что ухватиться. Ты знаешь все тонкости этого дела, в то время как я просто не могу разобраться. В его возрасте я собирал машины, но спорт никогда не был моим увлечением. Девни, наверное, знает об этом больше, чем мы с Хейзел вместе взятые.
В детстве Дев ненавидела спорт. Уверен, какая-то часть ее души ненавидит его и сейчас, но она всегда была со мной, и ей приходилось учиться или скучать.
— Я просто рад быть здесь ради детей. Я знаю, как трудно в их возрасте иметь большие мечты. Если я могу чем-то помочь, я хочу это сделать.
— Трюк с рукой, которому ты его научил, он проделывает каждый день. Он заставил меня вычистить часть сарая, чтобы он мог установить там подающий механизм, он делает то, что ты ему сказал, и занимается этим не меньше часа в день.
Именно такой дух приведет его куда-то.
— У него есть все шансы играть в долгосрочной перспективе, если он будет продолжать в том же духе.
— В его возрасте это заметно?
— Он играет на гораздо более высоком уровне, чем должен. Я знаю, это трудно понять, но большинство детей не могут бросать так, как он, или бить по мячу так далеко. У него есть природные навыки и способности. Если он их отточит, то далеко пойдет.
Джаспер улыбается, а затем хлопает меня по спине.
— Ты хороший человек, Шон. Спасибо.
— Рад был помочь.
— Однако если ты обидишь мою сестру, я переломаю тебе колени.
Мне хочется рассмеяться, но я ни на секунду не сомневаюсь, что он выполнит эту угрозу. Если бы Бог дал моей матери дочь, мы с братьями защищали бы ее, угрожали бы любому мужчине, который приблизился бы к ней, и поступили бы гораздо хуже, если бы они причинили ей вред. Девни в детстве была нам как бы сестрой, и я понимаю, к чему он клонит. Он любит свою сестру, видел, как ее обидел мужчина,
Моя спина выпрямляется, и я смотрю ему в глаза.
— Я люблю ее. Я никогда не причиню ей боль намеренно, и, если по какой-то глупости я сделаю что-то, что разобьет ее сердце, тебе не придется искать меня, чтобы выполнить свое обещание.
Джаспер кивает.
— Как я уже сказал, ты хороший человек, и я надеюсь, что этого никогда не случится.
— Я тоже. Она — все для меня.
Он смотрит в сторону, где сидят Хейзел и Девни.
— Она подарила мне весь мир, и я обязан ей всем.
Я поворачиваюсь к нему, пытаясь понять, о ком он говорит — о Девни или о Хейзел, но прежде, чем я успеваю спросить, объявляют начало игры, и все внимание сосредотачивается на бейсболе.
Глава двадцать шестая
Девни
Мы направляемся к отелю после бурного спора о ситуации на дороге. Все не так уж плохо, но мой парень не собирается рисковать. Несмотря на то что все, кроме него, хотели отправиться домой, он позвонил в отель и снял две комнаты, настояв на том, чтобы мы остались на ночь.
— Я знаю, ты злишься, но это не конец света.
— Я никогда не говорила, что это так, — отвечаю я, скрестив руки. — Мы просто должны были поехать к моим родителям сегодня вечером и поговорить с ними. Сейчас только два, дороги свободны, а мы едем в отель без всякой причины.
Он вздыхает, проводя рукой по лицу.
— Почему это так важно?
Потому что я хотела поговорить не только с родителями. Пришло время рассказать Шону все о моем прошлом. Он заслуживает того, чтобы знать, и я наконец-то готова рассказать ему.
— Потому что я хотела поговорить с тобой, прежде чем мы туда поедем.
— Так почему ты не можешь сделать это сейчас? Здесь только мы, милая.
— Просто… Я не могу сделать это в отеле или в машине.
— Почему?
— У меня нет особой причины, но… Я хочу, чтобы мы были одни и в нашем доме. Там, где это будет сделать комфортно.
— Ты начинаешь меня пугать. Что это значит?
Да, это будет звучать ужасно мне нужно, чтобы он знал правду.
— Ты недавно спрашивал меня, что я тебе не рассказываю.
— Верно.
— Дело в том, что я доверяю тебе. Всегда доверяла, но не доверяла себе. Я не могла сказать тебе некоторые вещи, потому что боялась, но я люблю тебя так, как не знала, что это возможно. Я хочу поговорить обо всей этой части моего прошлого. Я просто не могу сделать это в отеле.
Шон берет мою руку в свою.
— Неужели так важно, чтобы мы сделали это сегодня?
— Да, но я боюсь, — признаюсь я.
Он вздыхает и заезжает на заправку.
— Боишься меня?
— Нет! Нет, не тебя.