Моя фамилия Павлов
Шрифт:
Русские прекрасно знали о нашем нападении и своевременно подготовились к нему, мало того, они еще и обстреляли наши части, которые готовились к атаке. В первые же часы войны мы понесли неоправданно большие потери, причем без всякой пользы. Что касается гибели 4-й полевой армии фон Клюге, Функабвер заверил нас, что все русские мехкорпуса находятся на своих местах, а именно рассредоточены вдоль всей линии фронта для парирования угроз прорыва обороны. У русских не было много сил, почти все они были относительно равномерно распределены вдоль всей линии фронта, именно на это и был наш расчет.
Мы относительно легко прорвали русскую оборону и даже расширили прорыв на полтора десятка километров, именно тогда армия фон Клюге и рванула вперед, желая немедленно захватить Смоленск. Он с ходу захватил
Параллельно с этим два других русских мехкорпуса одновременным ударом ликвидируют коридор, пробитый нашими войсками, и армия фон Клюге оказывается в мешке. Один русский мехкорпус становится в оборону, а второй, уничтожая по пути наши части, двигается к Смоленску. Фон Клюге оказывается между двумя русскими мехкорпусами, вооруженными новейшими танками и огромным количеством разнообразной легкой бронетехники, а кроме того, как выяснилось позже, помимо этих двух мехкорпусов, у русских было еще десять свежих и полнокровных пехотных дивизий, причем тоже имевших бронетехнику.
Все это оказалось гигантской ловушкой, которую наша доблестная разведка благополучно проспала. У фон Клюге за несколько дней интенсивных боев закончились почти все боеприпасы и продовольствие. Вдобавок еще этот ужасный русский холод. Мы попытались организовать авиамост для поставок боеприпасов и продовольствия, но русские истребители сорвали его.
Немного успокоившийся Гитлер несколько минут обдумывал услышанное, он и так уже был проинформирован о новых танках русских, которые неимоверно сложно подбить, но вот о том, что первый удар его армии ушел в пустоту, не знал. Наконец он произнес:
– Фон Бок, у вас есть какие-нибудь мысли о борьбе с новыми русскими танками?
– Да, мой фюрер, есть, незадолго до этой ужасной катастрофы у меня был разговор с генералом Гудерианом, он приезжал в мой штаб как раз сразу после гибели 46-го корпуса. Он также жаловался на новые русские танки, заявив, что нам срочно необходимы новые тяжелые танки для борьбы с русскими.
– Новые танки будут не раньше конца следующего лета, работы по их созданию идут полным ходом.
– Этого будет мало, Гудериан предложил модернизировать наши уже существующие танки, поставить на них длинноствольные орудия для повышения бронепробиваемости и нарастить броню. Кроме того, то же сделать и с артиллерией, новые длинноствольные противотанковые орудия калибра 5, 7,5 и 8,8 сантиметра. Особенно 8,8 сантиметров для борьбы с тяжелыми танками русских. Пока у нас не будет действенных средств для борьбы с новыми русскими танками, ни о каком успешном продвижении вперед не может идти и речи.
– Хорошо, фон Бок, я распоряжусь о немедленном начале работ по новым противотанковым орудиям [53] .
11 ноября 1941 года, Западный фронт
Вот и все, я снова на фронте, как и предполагал, ничего существенного за время моего отсутствия не произошло. Немцы все еще приходят в себя после своего грандиозного провала, а потому можно сказать, что на фронте тишь, гладь и божья благодать. Конечно же, постреливают, но без фанатизма. Вот так прошло три недели, а потом произошел просто вопиющий случай, который вывел меня из себя.
53
Лично на мой взгляд, немцы совершили большую ошибку, когда вместо своего достаточно хорошего среднего танка Т-4 начали производить «тигры» и «пантеры». Не спорю, эти танки, несмотря на свою незавершенность и массу недостатков, были очень грозным оружием, тем более в опытных руках, но лично я считаю, что более рационально было сосредоточиться на производстве танков T-4F2 и Т-4Н. Чем был хорош наш Т-34, именно совокупностью соотношения: цена, технологичность производства и средние качества – проходимость, бронезащищенность и мощность орудия. Именно это позволило нам даже с учетом того, что Харьковский и Сталинградский заводы были выведены из строя,
Для сравнения, немцы за годы войны выпустили Т-4 – 8573 танка, Т-5 «пантера» – 6003 танка и Т-6 «тигр» – 1349 танков, причем и «пантера», и «тигр» были гораздо дороже Т-4, а также намного более трудоемки в производстве. А теперь давайте сравним модернизированный немецкий Т-4 и наш Т-34. Уже со второй половины 1942 года производится модификация F2 с лобовой броней в 50 миллиметров и орудием с длиной ствола в 43 калибра, что вполне соответствует орудию Т-34 в 41,5 калибра, а с 1943 года уже выходит Т-4 модификации Н, здесь уже лобовая броня в 80 миллиметров и орудие длиной в 48 калибров. То есть модернизированный Т-4 по своим боевым качествам ничуть не уступает нашему Т-34, даже когда вместо Т-34-76 пошли Т-34-85, положение не особо изменилось. Намного хуже было бы, появись на поле боя гораздо больше Т-4Н и противотанковых самоходок «штуг» с орудием в 88 миллиметров. Более дешевые и технологичные, они могли усилить немецкие войска за счет большего количества при достаточно хороших технических данных. Но это сугубо мое личное мнение.
– Товарищ майор! Товарищ майор!..
– Тимохин, ты что так раскричался?
– Там, там…
– Да что там? Говори нормально!
– Товарищ майор, там немцы в наступление пошли!
– И что? В первый раз, что ли? Подпустите их поближе и ударьте из всех стволов, всего и делов.
– Да не можем мы, товарищ майор!
– Что значит не можем?! У вас что, патроны со снарядами закончились? Или вы все свое оружие пролюбили?
– Там немцы перед собой мирное население гонят, бабы с детишками да старики, как по ним стрелять?
– Да твою ж в бога душу!
Командир батальона майор Дубовицкий опрометью бросился на свой НП, который, к счастью, находился недалеко. Уже через пять минут он, приникнув к стереотрубе, трофейной между прочим, ругаясь в голос, как пьяный сапожник, смотрел на то, как к позициям его батальона приближаются люди. Впереди шли гражданские, все, как и сказал посыльный, а за ними были густые цепи немецкой пехоты и коробки бронетранспортеров и десятка танков. В такой обстановке он просто не мог открыть огонь, ведь там были свои, причем не просто пленные, а женщины и дети. Так что же ему сейчас делать в такой обстановке?
– Георгий, давай по ним из своих минометов ударю.
Это был его приятель, командир минометной роты капитан Погодин.
– Гриша, ты в своем уме? Ты же гражданских при этом положишь!
– Не боись, Жора, минометы – это тебе не пушки, я аккурат позади наших ударю, а эта падаль их своими телами от осколков защитит. Другого выхода у нас просто нет.
– Хорошо, действуй, Гриша!
Капитан Погодин, схватив трубку телефона, вызвал свою роту.
– Твердохлебов, срочно, всей ротой беглый огонь…
Погодин продиктовал данные наведения, причем он решил начать огонь с самого края, чтобы полностью исключить любое случайное попадание в своих, и затем медленно приближать огонь своих минометов к гражданским. Через минуту ухнули минометы, и рой 82-миллиметровых мин устремился к противнику. Его рота имела 12 минометов БМ-37, у каждого скорострельность до 30 выстрелов в минуту. Спустя уже пару минут Погодин отдал приказ на прекращение огня, за это время его рота выпустила по противнику порядка полутысячи мин, и на поле стояли и горели бронетранспортеры и танки, а также лежали изломанными куклами тела немецких пехотинцев.
С бронетранспортерами было понятно, они не имели крыши, и если в них попадала мина, то в большинстве случаев прямо в открытый кузов, но и танкам было не намного легче. Броня верху небольшая, а танки все легкие, и при попадании в него мины, которая весила более трех килограммов, приходилось нелегко. Народ уже при первых звуках разрывов мин попадал на снег, и этим немедленно воспользовались артиллеристы противотанковой батареи, которые, в свою очередь, тоже немедленно открыли огонь по танкам противника. Ну и пулеметчики внесли свою долю во всеобщее веселье, а разъяренный майор Дубовицкий приказал всему батальону при поддержке трех десятков бронетранспортеров с пулеметами контратаковать противника.