Моя горькая месть

Гауф Юлия

— Что это за хрен?

— Тише, Полька спит, — прошептала, выходя из детской.

Анна Витальевна нам понравилась. Влад не стал сыпать вопросами при пожилой женщине, доверил это мне, и меня более чем устроила соседка. Побольше моего знает, да и не собираюсь я Полинку на целые дни оставлять. Учеников по минимуму будет, но надо чем-то заниматься.

Деньги, деньги, деньги…

— Хорошо. Что. Это. За. Хрен, — намного тише, но не менее недобро повторил Влад.

— Денис. Сосед наш, просто

знакомый, — спокойно ответила я ему. — Не ревнуй.

— Знакомый, значит. Сосед, — сузил он глаза. — И пока меня не было, ты побежала к нему. По-соседски. За солью, да?

— Чтобы с няней познакомил, — глубоко вздохнув произнесла я. — Завтра первый урок. Пока один, но послезавтра два ученика. Полина, знаешь ли, не пятнадцатилетняя девочка, чтобы можно было одну оставить. Не сходи с ума, пожалуйста.

Влад психует. Бесится, что не может разораться, как привык. Агрессия так и прет, а Полина спит, и выплеснуть ее он не может.

Боже мой, это ведь такая ерунда! Не в постели же он нас застал!

— Влад, — иду за ним на кухню, — прекрати. Мне не нравится так.

— Прости, принцесса, — это прозвучало ядовито, — прости, что помешал. Интересно, приди я на десять минут позже, что бы я застал? Эта картина у меня перед глазами: кретин возвращается домой, а его женщина скачет на соседе. Так, блть?

— Напоминаю: девственности меня лишил ты. По членам я не скакала, — выплюнула я, разозлившись. — Ты — ненормальный! У Дениса девушка есть, кстати, я к ней зашла. Саши не было, и Дэн проводил меня до своей знакомой…

— Которая живет на нашем этаже, — перебил Влад, выводя меня из себя своим гадким упрямством.

— Да! Которая живет на нашем, блин, этаже! — вспыхнула, и сама чуть ли не заорала. — Ты меня не со спущенными трусами застал, я с Полиной была! Влад, прекрати, иначе мы поругаемся!

— Ты меня всю жизнь будешь пугать тем, что мы поругаемся? — в голосе его яд. — Ах, да. Принцесса разобидится, и перед принцессой нужно будет ползать на коленях, вымаливая прощение.

— Что-то ты не больно-то и ползал, — прошипела, глядя ему в глаза. — А стоило бы!

— Предпочитаю не страдать х*йней.

— Ты сейчас ею и страдаешь, — закричала, не сдержавшись, и тут же кулаки сжала. Выдохнула сквозь стиснутые зубы. — Влад, угомонись. Денис — сосед, я на стороне не трахаюсь. Я тебя люблю, мать твою! И ты меня сейчас дико бесишь!

— Девица-красавица, блть. Позвони ему, он ждет, — скривился он.

— И позвоню, — взбесилась я. — Сейчас, трусы кружевные надену, и позвоню. Няню нашла, буду ей Полину отдавать, удобно. Я же не ради того, чтобы тебе помочь няню искала, не ради денег. Ради блядства, Влад. Ты прав.

Развернулась, и ушла в спальню. И зачем-то открыла комод, в котором сложено мое белье. Кружевные трусы, блин… вот скотина!

— Тише, тише, — не заметила, как Влад подошел ко мне со спины.

Объятия его почувствовала, и оттолкнуть попыталась. Трясет всю от обиды, бесит просто! Будто я шлялась по мужикам до нашей встречи… да даже если бы и шлялась, какое он право имеет?!

— Иди к черту!

— Как-нибудь схожу, — он все еще агрессивен, по всему это чувствуется — по прикосновениям, отнюдь не нежным, по ноткам в голосе. — Трусы-то покажи. Кружевные.

— Не заслужил! — взбрыкнула, и нахмурилась: — Влад, что случилось?

Он отпустил меня, отошел к окну, по своей раздражающей меня привычке.

Взбеленился, как дьявол. Настроение свое паршивое на мне сорвал. Не будь дома Полины, быть скандалу в стиле Влада Гарая, любителя трепать мои итак расшатанные нервы. Но что-то случилось, я чувствую это.

— Влад, Денис — сосед. Ничего у нас с ним нет, и быть не может. Я не из тех, кто гуляет на стороне, пойми ты это. Я не только тебя уважаю, но и себя, чтобы изменять, — тихо, стараясь достучаться, сказала я ему в спину.

И обняла. Нежно. Теперь моя очередь.

— Прости, Вера. Ты же знаешь, что я г*ндон.

— Знаю, — улыбнулась я, и прижалась губами к его спине. — Что случилось?

— Ерунда, — упрямо заявил он. — Лучше покажи кружевные трусы, я теперь не успокоюсь.

— Не переводи тему! Назвался моим будущим мужем, так умей делиться. Я чувствую, что что-то произошло, — не собиралась я сдаваться.

И победила.

Я всегда побеждаю Влада. Сейчас он меня раздражает, больше всего мне хочется кричать на него благим матом за то, что мысль допустил, что я потащила любовника в нашу с ним квартиру. При дочери! Но я сдержалась, честь мне и хвала.

А может, зря сдержалась. Нервы он мне портит качественно, и это не закончится никогда, если я буду прогибаться.

— Мне организовали волчий билет, — криво улыбнулся он, садясь на кровать.

А я рядом устроилась, и обняла — чувствую, ему сейчас нужно, чтобы я рядом была. И вытерпела его скверный характер, из-за которого прибить легче, чем исправить. Видимо, раз люблю, придется всю жизнь терпеть эти тупые вспышки.

— В смысле?

— В смысле, работу я не нашел, — через зубы проговорил Влад. — На собеседования сходил, меня позвали. И прямо сказали, что даже курьером не возьмут.

— А это точно…

— Точно, — отрезал Влад зло. — Точно, Вера. Я набрал его. Спросил, какого хера. А отец: «Ты на моем имени карьеру сделал. Имя дал тебе я, карьеру тоже. Теперь они — мои» — процитировал он Евгения Александровича с отвращением. — С отцом не хотят воевать, в приличное место меня не возьмут.

Я так и знала.

Он говорил, что Влад помыкается без денег, и прибежит обратно. Вон мы вчера в магазине были, и Влад на цены даже не смотрел. Мне тележку пришлось проверять, и менять продукты на более дешевые. Кто в своем уме покупает макароны за двести пятьдесят рублей, если можно взять за семьдесят? Влад Гарай, вот кто.