Моя горькая месть
Шрифт:
— Ты хотела, чтобы я бросил к твоим ногам весь мир? — обхватил ее за плечи, когда мы остановились около дома. — Я понял, если понадобится — сделаю.
— Сделай так, как сам решишь. Мои правила, но решение — твое, Влад, — грустно сказала она. — Не стоит ради меня ничем жертвовать, если ты сам к этому не готов. Но я очень тебя прошу, донеси до своего отца, что дочь я ему не отдам. Да, вряд ли смогу обеспечить Поле ваши мажорские хобби, но нуждаться она не будет!
К дьяволу! Открыл дверь, и кивнул Вере, чтобы зашла внутрь.
— Разговор состоится при тебе.
— Я не хочу этого слышать…
— Я
Она спокойно кивнула. Ни тени паники на лице, пальцы не дрожат, щеки не горят. Вера спокойна, она будто знает, какой итог нас ждет.
И мне это чертовски не нравится.
Глава 21
Мы с Владом приехали домой. Вместе. Он, я и Полина.
Семья.
Покормив Полину, я уложила малышку спать. Пара часов, пока она не проснется, у меня есть.
Вернее, эта пара часов есть у нас.
— Как же я соскучился, — прошептал Влад, прижавшись сзади.
И все, как раньше: его знакомый, острый запах, который мне всегда нравилось вдыхать; его сильные руки, обнимающие порой до синяков; его глаза — в них я любила смотреть, когда кончаю. Чтобы разделил со мной наслаждение, чтобы видел, как мне хорошо…
— Я ох*еть, как сильно тебя хочу, маленькая моя, — продолжил шептать, сводя с ума.
И потянул в спальню.
Влад выбрал меня. И, наверное, он ошибся.
Как и всегда.
— Твоей девчонке я все объяснил…
— Вере, отец. Вере! Не девчонке! Прекрати вмешиваться. Черт, не помогай, но и не мешай нам!
Влад, как всегда, не Владеет эмоциями, а Евгений Александрович полностью спокоен. Он даже не удивлен, что мы пришли к нему вместе. Он будто бы ждал нас после прогулки, зная, что мы придем к нему.
Все просчитал… все ли?
— Я могу прекратить вмешиваться, — пожал мужчина плечами. — Ты — мой сын, но ты уже не ребенок. И волен поступать так, как решишь. Я не собираюсь больше уговаривать тебя прекратить эту вашу любовь, раз ты так упиваешься ею. Ради Бога, идите, и любитесь дальше. Стройте семью, или что вы там хотели, — на этих словах он хохотнул. — Раз ты такой самостоятельный, принимай решение, сын: ты либо остаешься с Верой, но с голой задницей — без работы, без денег, без перспектив, либо ты провожаешь свою неземную любовь куда-нибудь подальше, и берешься за ум.
Я прикрыла глаза, чтобы не выдать свои эмоции. Влад сказал, что готов бросить к моим ногам весь мир, как бы пошло это ни звучало, и сейчас ему придется решить. Я даже знаю, что он выберет. Знаю, и боюсь.
Но, Господи, за что его отец так сильно меня ненавидит?
— Что Вера сделала тебе, раз ты ее так ненавидишь? — Влад будто мысли мои прочитал. — Здесь выбор не стоит, денег мне не надо, как и твоего наследства. Хотя, я на него полное право имею, в последние годы побольше твоего работал! Но какого хера такое отношение к моей женщине? К матери моего ребенка, отец! Ты что, сам на нее запал?
Влад бросил на меня взгляд, полный подозрения, и вины. Да, эта фраза была не для моих ушей. Но и Евгений Александрович при этих словах взглянул на меня, словно говоря: «Я же говорил!»
Чертовы Гараи.
— Я
— Могу и трусы вернуть, чего уж мелочиться! — взрывается Влад, и Полина на моих руках начинает испуганно пищать. Он оборачивается, и смотрит уже смущенно, не привык характер сдерживать. — Хорошо, я все верну.
— В суд не советую обращаться. И оспаривать мое решение не советую, юристов наших ты знаешь, лишь шумиху поднимешь.
— Мне будет, чем заняться. Судиться с тобой из-за денег я не собираюсь.
Покачиваю Полину, и смотрю на них во все глаза: отец с сыном. Такие похожие, и такие разные. Что бы там ни говорил Влад, я знаю, что отца он любит. Да и Евгений Александрович тоже, пусть и по-своему, так как умеет, но любит.
А теперь говорят, как чужие. Все о каких-то деньгах, судах, наследстве… нет, не понять мне этого.
— Скоро прибежишь обратно, сынок. Я буду ждать, и приму тебя, — усмехается Евгений Александрович холодно. — Когда будешь от Веры уходить, девочку с собой возьми. С тобой, признаю, я много ошибок наделал, а Полину смогу воспитать нормально. Любить буду, баловать, в спокойствии расти будет. Все то дам, что вы не сможете.
Еле удерживаюсь от того, чтобы еще крепче не прижать к себе недовольную Полю. Она сопит угрюмо, чувствует, что все вокруг недобро настроены, но пока не плачет.
Чувствует, девочка моя, все чувствует. Что снова ее странная мама рушит семью.
— Не прибегу.
— Не зарекайся. Ты всегда останешься моим сыном, Влад, но решения я не изменю. И не смягчусь. Если ты с Верой, то выплывай, как хочешь.
— Машину оставлю у офиса, квартиру мы освободим, — бросил Влад, и дотронулся до моего плеча. — Нам пора, Вера, едем домой.
Жадные поцелуи, голодные. Ласки не нежные, Влад никогда не был особо деликатен. Он груб, но именно это мне и нравится — животная страсть, похоть, легкие нотки боли.
— Спасибо, что простила, — шепчет, вклиниваясь между моих итак широко разведенных бедер. — Я не подведу, милая, любимая моя… так хочу… дико хочу тебя…
Жаркий шепот сводит с ума. Влада все еще кроют эмоции, он старается быть мягким, но я вижу, как его задел отец. Агрессия разлита в воздухе, но я снова не боюсь его, он старается.
— Ты ведь не жалеешь? — влажно поцеловал меня в грудь, ставя на мне метку. — Сейчас подготовлю тебя…
Упирается одной рукой в кровать, и скользит ладонью по моему подрагивающему животу. Его мышцы перекатываются, он и возбужден, и дико зол. И я, как чертова извращенка, упиваюсь его эмоциями.