Моя капризная леди

Мелевич Яна

Герцог поморщился. Да так выразительно, словно я ему нож в сердце воткнула.

— Дело не в короле, — тихо ответил Даниэль. — Точнее, не только в нем. Абеля можно убедить, если предоставить веские причины для помилования. Все сведения о контрабандах и передвижениях Алибарди, как оказалось, я получал именно от Морриган.

Ох, вот оно что. Теперь понятно, почему фея была так уверена, когда в первый раз говорила с Терлаком. Получается, она не просто следила, а шпионила по-настоящему.

Тогда

в чем дело?

— Мое происхождение, — отвел взгляд герцог, и я все поняла без пояснений. — Я единственный наследник, дальний родственник королевской семьи. Пусть даже не числюсь в списке на претендентов на трон. Ни родители, ни общество — никто не примет выбор в пользу бывшей шпионки и...

Неприятная правда камнем преткновения рухнула между нами. Содержанка, уличная девка

— так называли женщин, вроде Морриган. Даниэль озвучил суровую реальность нашего общества. Если женится на мисс Делейни, скандал будет почище моего. А ведь у лорда Уитрофа есть земли, и там живут люди, о которых он должен заботиться.

Нет, порой у мужчин аристократов выбор столь же ограничен.

— Мне кажется Морриган не претендует на вашу руку, — попыталась смягчить удар и поймала мрачный блеск во взгляде.

— Верно, однако уйти ей никто не помешает, — тихо сказал Даниэль. — А я уже пытался ее забыть.

— И как? Успешно?

Ответа не последовала, да он и не требовался. Отчасти я понимала почему. Сама была в похожей ситуации. Только моя боль не шла ни в какое сравнение с мучениями герцога. На миг мне почудилось, будто я уловила агонию, что полыхала в душе его светлости.

Я вдруг поняла, насколько мне повезло. У меня появился второй шанс полюбить другого человека. Гораздо лучше, добрее и преданнее. Рыжее солнце, которое не даст замерзнуть в самый холодный день. Мое сердце радовалось рядом с Терлаком и купалось в его любви. А теперь тосковало, поскольку не чувствовало привычного тепла.

— Давайте вернемся к делам насущным, — нахмурился герцог, отворачиваясь от веселящихся девочек и Морриган. Возможно, я романтичная, глупая дрыгла, но мне показалось, что Даниэль представил свою семейную жизнь.

— Не стоило ругаться с теткой Терлака, — протянула я очевидную догадку и получила в ответ кивок.

— Мы не знаем, кто причастен к работе с контрабандистами, — мрачно ответил Даниэль. Я вздохнула.

— Братья Терлака слишком молоды, ваша светлость.

— Вестон и Гордон уже взрослые.

— Они крали яйца и упырекуриц у Грантов, когда мы их встретили, — фыркнула я, скрестив на груди руки, и улыбнулась, едва герцог открыл рот от изумления. — Вы сами видели. У них ветер в голове, хоть иногда они и бывают серьезными.

Как сегодня. Вестон меня приятно удивил. Совсем не ожидала, что такой оболтус соберет остальных братьев и начнет помогать обработкой помещений. Двигать мебель, таскать тяжелые тумбы. Уж точно не каждый аристократ отдаст свой килт или камзол больному пастуху.

— Хорошо, допустим, — неуверенно кивнул Даниэль. — Что насчет сэра Руперта?

Бросив на девочек взгляд, я посмотрела на герцога и покачала головой.

— Лэрд МакГиннес последний кандидат на главу контрабандистов, ваша светлость, — твердо заявила, постаравшись отогнать всякие сомнения.

Из всех домочадцев именно сэр Руперт принял меня достаточно тепло и всегда поддерживал. Да и вел лэрд весьма закрытый образ жизни ввиду своей болезни. Почти не выходил из покоев, мало общался со слугами. С каждым днем он словно все сильнее погружался в себя, иногда подолгу предпочитая молчать. Когда Терлак заболел, лэрд не проявлял эмоций, хотя явно беспокоился о сыне. Держался отстраненно, но постоянно присылал служанок и не препятствовал лечению.

Опять же, он до сих пор не пришел ко мне, чтобы отменить приказ.

— Его брат был мятежником, — напомнил Даниэль. — И супруга умерла при странных обстоятельствах.

Я зашипела не хуже Юны и вздрогнула, покосившись на портрет леди Розалинды. Сейчас он был другим. В серых глазах не обрисовывалась мягкая теплота, а взор казался бездушным.

Какой-то магический эффект? Или я себя просто накрутила? Моргнув, вновь посмотрела в лицо матери Терлака, и пугающая аура исчезла без следа.

— Если и так, то вряд ли сэр Руперт его поддерживал, — рассеянно ответила я и вновь посмотрела на Даниэля. — Я видела портрет в здании Совета. Они очень похожи. Прямо близнецы.

— А еще Руперт казнил брата, — сказал герцог.

Вздрогнув, я отвернулась. У этой семьи столько тайн, что вовек не сосчитаешь. Да и события произошли достаточно давно. Хотя выглядело все странно: сначала погибла мать Терлака, затем казнили Гилберта. Его сын был слишком мал, а МакГиннес рассуждал с позиции отца. Могло ли так статься, что кто-то в этой семье врал?

Раздражительный вздох вырвался из легких. Мне не следовало думать о таком. Вообще. Никак. Я не верила, что сэр Руперт причастен к смерти жены или намеренно избавился от брата.

«Все, что тебе говорили — ложь».

Можно ли верить призраку?

«Мама иногда так говорила. “Ты почти как Гилберт, только глаза мои”».

Я вновь покосилась на портрет Розалинды, но ничего не произошло. Ни таинственных улыбок, ни кровавых слез, ни пугающей магии из ниоткуда. На меня все так же смотрела светловолосая женщина, а на тонкой шее красовалось изумительное ожерелье.

Интересно, сохранилось ли оно вместе с другими драгоценностями леди Розалинды?

— Амалия?