Моя любимая жена
Шрифт:
Поставив блюдце с молоком, отец и дочь отошли подальше, чтобы не спугнуть котенка. Рыжий бродяга вылакал блюдце до дна, затем отправился к ближайшей клумбе и с наслаждением растянулся прямо на земле. Теперь к нему можно было подойти. Сытый котенок позволил Холли погладить себя по спинке. А Билл заметил, что во дворе они не одни.
В нескольких шагах от них стояла высокая китаянка. Женщина улыбалась, глядя, как Холли чешет котенка за ухом. В руках у китаянки был пиджак Билла, упакованный в фирменный целлофан с эмблемой «Американская прачечная Да Чжун». Там его пиджак, видимо, почистили и отпарили, но
— Дзэ-дзэ, — сказала китаянка, подавая ему пакет. — Большое вам спасибо.
— Бу кэ-ци, — ответил Билл.
— Папа вам сказал: «Не стоит благодарности», — «перевела» китаянке Холли.
Женщина улыбнулась и провела рукой по белокурым локонам девочки.
— Какие светлые! — восхитилась китаянка и добавила: — Я ее обожаю.
Биллу показалось, что он впервые слышит, как она говорит по-английски. Каждое произнесенное ею слово обладало особой глубиной и смыслом. После слов «Я ее обожаю» что-то изменилось. Хотя вроде бы обычные слова. Вежливая фраза. Но китаянка произнесла ее не только ради вежливости, и Билл это почувствовал.
Он осторожно пригляделся к царапине на ее скуле. Женщина не солгала, след был действительно от подушки безопасности, а не от чьей-то руки. Но даже эта царапина не лишала китаянку странного обаяния.
— Приятно провести время, — пожелала им женщина.
Еще одна фраза, которую он слышал сплошь и рядом. Чувствовалось, что китаянка хочет сказать что-то еще. Возможно, что-то про тот вечер в пабе. Она наморщила лоб, подыскивая слова. Но в этот момент во двор въехал серебристый «порше». Женщина еще раз улыбнулась Биллу и пошла туда, где ее ждала машина.
Вечер с Элис прошел просто восхитительно. Мысленно воспроизводя его, Бекка чувствовала, что воспоминания доставляют ей даже больше удовольствия, чем проведенное время.
Элис привела ее в какой-то бар в районе Бунда и угощала восхитительно вкусным, хотя и крепким мохито. Бекка все еще тревожилась за Холли и не выпускала мобильника из рук. Но Билл не звонил. Когда Бекка вернулась домой, муж и дочь уже спали. Она на цыпочках прошла в спальню, прислушалась к ровному дыханию дочери и поняла, что теперь может по-настоящему насладиться проведенным вечером.
Бекка открыла дверь второй спальни. Кровать, на которой спал Билл, предназначалась не для взрослых людей, и его ноги смешно торчали на весу. Бекка сбросила одежду и легла рядом. Билл тут же проснулся и попытался что-то сказать, но жена положила руку ему на грудь и поцеловала.
— Как Холли? — шепотом спросила она.
— Великолепно, — сонным голосом ответил Билл. — Играла. Потом я ее уложил. А который час?
Вместо ответа Бекка прошептала его имя. Потом приникла ртом к его губам. Она почувствовала на себе его руки. Боже, как давно она не ощущала его прикосновений! Билл целовал каждый изгиб ее тела.
— Билл…
— Что, дорогая?
— Сегодня не надо нежностей. Просто оттрахай меня так, как тебе хочется. Договорились? Смелее, милый. У тебя получится.
У него получилось.
Глава 8
Едва выйдя из помещения таможенного контроля, отец Билла сразу увидел внучку, и суровое лицо старика просветлело.
— Деда Вилл! — радостно завопила Холли.
Она вырвалась из отцовских рук и бросилась навстречу дедушке.
Впервые увидев этого человека, Бекка окрестила его Пикассо. Уильям Холден-старший и впрямь был похож на Пикассо: лысый, широкоплечий и привыкший смотреть прямо в глаза. Тогда Билл ничего не знал про Пикассо и считал отца похожим на быка. На старого, крепкого и отчаянно упрямого быка.
В одной руке отец держал чемодан (этот чемодан Билл помнил с детства), в другой — громадного плюшевого медведя. Чемодан принадлежал к той эпохе, когда багаж носили, а не возили за собой на колесиках.
— Папа, ты напрасно не взял тележку, — сказал Билл, поздоровавшись с отцом.
— Я что, похож на хиляка, которому не донести чемодан? — буркнул старик.
Назревала ссора, причем в рекордно короткие сроки. Обычно отцу и сыну Холденам удавалось продержаться от пятнадцати минут до получаса.
— Прошу тебя, прояви выдержку, — шепнула мужу Бекка.
Старик нехотя согласился отдать чемодан Тигру. Пока шли к машине, Холден-старший терпеливо слушал болтовню Холли про куклу, которую она называла своей «третьей любимой принцессой». Билл не помнил, чтобы отец столь же терпеливо выслушивал его детские рассказы. Возможно, к внукам действительно относятся по-иному, нежели к детям.
Первым их собирался навестить отец Бекки, но ему пришлось отложить визит и остаться в Лондоне. У него обнаружились шумы в сердце, и теперь врачи мучили бывшего корреспондента «Рейтер» всевозможными анализами. Впрочем, дело было не только в подкачавшем здоровье. Билл подозревал, что отцу Бекки надоела кочевая жизнь, и теперь, осев в Лондоне, он не очень-то хотел покидать Англию. Зато отец Билла, которого судьба не баловала путешествиями, согласился сразу же. Десятичасовой перелет практически не сказался на нем, и сейчас старик выглядел так, будто лег вздремнуть и только что проснулся.
— Что бы вы хотели посмотреть? — осторожно спросила старика Бекка.
Холдена-старшего ничуть не занимал проносящийся за окнами машины Бунд. Он смотрел только на внучку и улыбался. Билл с некоторой завистью подумал, что ему в детстве не доставалось и двадцатой доли подобных улыбок.
— Что посмотреть? — переспросил старик. — Разумеется, Великую стену.
Билл с Беккой переглянулись.
— Тогда надо ехать в Пекин, — сказал Билл, стараясь говорить как можно вежливее. — Великая стена проходит близ Пекина.
Бекка наморщила лоб.
— Мы могли бы слетать в Пекин на уик-энд, — предложила она, вопросительно глядя на Билла. — Если ты сумеешь договориться насчет субботы.
Билл нервно затряс головой. «Старый дурак! Даже не потрудился заглянуть в путеводитель».
— Пап, а что-нибудь еще ты хочешь посмотреть?
— Ну, тогда Запретный город. [34] Я видел снимки. Мне понравилось.
— Место и впрямь выдающееся. Только Запретный город находится не в Шанхае, а в самом центре Пекина.
34
Огромный дворцовый комплекс в центре Пекина, построенный в XV в.