Моя любовь навсегда
Шрифт:
— Тебе черный идет. Ноги длиннее, талия стройнее, — защебетал комплименты Паша, на что Раиса закатила глаза.
«Вдовье» платье известного дизайнера всколыхнуло вечный тренд. Юбка до колен превратилась в писк моды, рукава в три четверти будоражили сознание юных гениев текстильной промышленности. Шляпки с тончайшей вуалью, перчатки до локтя, очки-авиаторы, сто тысяч видов платьев прямого кроя. Разнились только цвета и иногда менялись детали, но в остальном они повторяли наряд Раисы.
Все. До единого.
— Туфли тоже ничего, —
— Колодка сама подстраивается под стопу, — ехидно отозвалась Раиса. — Дам поносить, если надо.
— Я слишком стар для подобных приключений. К тому же Кира не простит измену ее красным «Валентино».
— Павлик, — хохотнула Раиса, — да ты никак запомнил предпочтения жены?
— Однажды с мужчиной случается беда: он встречает женщину, остепеняется и превращается в каблук, — философски сказал Паша.
По залу пронеслось сдвоенное эхо смеха. От мраморных стен оно незримо коснулось высокого потолка. Скользнуло между встроенными датчиками системы безопасности и растворилось среди бесконечно сменяющих друг друга фотографий. С проектора улыбался молодой Ярослав — один из сотни кадров былой молодости. Тогда они с Павлом еще не были богаты, не имели связей и числились в рядах «понаехавших» в столицу за сытой жизнью.
Из обедневших регионов в Москву, где кипела жизнь среди высоток и в девяноста девяти процентах протекала среди спутанных веток метро. Город, который никогда не спал, встретил новых жителей спокойно. Он дал им возможности, а уж каждый из них сам решил, как распорядиться шансом.
— Через несколько недель благотворительный вечер в доме Боярышникова, — Паша рассеянно разглядывал яркое фото.
Здесь ему сколько? Кажется, двадцать шесть. Тогда они с Кирой еще даже не познакомились, а вот с Ярославом уже вовсю кутили по клубам. Где только Раиса добыла подобный компромат? Паша держал лучшего друга за шею, накачиваясь дешевым шампанским прямо из бутылки.
— Мне пришло приглашение. Ехать не хочу, боюсь, задушу Донского голыми руками, — поморщилась Раиса.
— Ты не могла фотки поприличнее найти? — возмутился Паша и ткнул пальцем в компрометирующий снимок. — Дети увидят!
— Твоим детям давно исполнилось восемнадцать, — ядовито заметила Раиса.
— Внук увидит!
Раиса закатила глаза.
— Хотя, — задумался Паша, — учитывая его отца, там и так непонятно, что вырастет.
— Кенар, хватит ностальгировать. Ты обожаешь моего сына, — вздохнула Раиса. — Насчет вечера с местными гадюками.
— Забудь про них.
— В смысле?
Паша повернулся к удивленной Раисе, взгляд утратил былую легкость. Стал тяжелым, почти нечитаемым, и вдоль позвоночника пробежали мурашки. Ладони вспотели, но Раиса виду не подала. Незаметно отерла их о ткань юбки, облизнула
— Объяснись.
— Скажем так, у меня появились кое-какие сведения касательно матримониальных планов замминистра культуры и бывшего личного помощника Копейкина. Гена Збруев, если помнишь.
Нахмурившись, Раиса вспомнила бывшего мэра, отбывавшего ныне срок в колонии, а также его лучшего друга. С приходом к власти Марата, о Геннадии как-то все позабыли. Он почти не появлялся на важных мероприятиях, потом вовсе ушел в тень после скандала с «Белым кроликом».
Раиса прикусила губу. Кажется, сын Павла, Антон, и сын Геннадия в свое время что-то не поделили. Из-за их спора случилась авария, после которой Антон уехал в Африку. Замаливать грехи перед обществом.
— Он разве не отошел от дел?
— Не совсем, — качнул головой Паша. — Затаился, гадит из-за угла. Подбрасывает журналистам сплетни, расшатывает положение неподкупных политиков и близких нам людей. Еще оскандалился помощник прокурора. Поймали сначала на встречах с проститутками, потом нашли незафиксированные заграничные счета. Стаса теперь тоже проверяют.
— Откуда он знает? — распахнула глаза Раиса.
Коснувшись пульта, питавшего защитный барьер для ограждения от посторонних, он хищно улыбнулся.
— В нашей среде информация ценнее золотого фонда России. Будучи незаметной пешкой в игре больших мальчиков, Гена очень хорошо знал правила игры на политической доске. Пока короли рубили друг другу головы, он по крупицам собирал сведения, искал способы давления, подкупал нужных людей. Сейчас пришло время выложить карты на стол.
— Донскому нужно закрепить корни, а Збруеву? Гарантии? — догадалась Раиса. — Поэтому он хочет женить своего Федора на дочке замминистра? Полагаю, там тоже какие-то грязные секреты?
Паша передернул плечами, затем выпрямился. Поправив галстук, он провел пальцами по волосам и чуть испортил внешний лоск.
— Вроде того. Брак детей позволит слить капиталы, закрепиться у кормушки госбюджета. С Донским они прочно повязаны. Что выгодно одному, на руку и другому. Но не факт, что я прав, — отозвался Паша и прошел вперед, схватив с пуфика пальто. — Твое присутствие очень важно на мероприятии. Пока они будут играть в брачных павлинов, у тебя появится возможность переговорить с Донским.
Приподняв брови, Раиса дождалась продолжения.
— Ты меня ненавидишь, — улыбнулся Паша. — Ну, условно. А сейчас любой мой враг становится автоматически другом для Маратика.
Громкое фырканье вызвало у него смешок.
— Нашел Мату Хари, — пробурчала Раиса. — Я старовата для шпионажа.
— Ой, не прибедняйся. Яричек вечно пел оды твоей красоте, притом не зря.
— Журналисты за дверьми интересуются, сколько лет мне изменял муж, — сухо ответила она. — Жалеют бедняжку. Всячески очерняют образ человека, за которым я была замужем почти тридцать лет.