Моя маленькая Ведьма
Шрифт:
Женщина даже не кусала губы, как обычно делали "избранные", понимая, что их ждёт что-то похуже простого укуса - Марвин за это их и выбирал. За ограниченную способность проникать - сознанием или инстинктом!
– в чужие мозги и тела.
Но эта всё так же не шевелилась, хотя не могла не понимать, что здесь и сейчас решается её судьба. Что Марвин - явно какой-то местный начальник, как раз и имеющий право раздавать указания: кому - жить...
А кого - отправить на превращение в мертвяков. Или - в пищу.
– Не бойся. Раз я тебя выбрал, участь остальных тебе не грозит. Пока...
Если он надеялся, что она спросит, "пока - что?..", то сильно ошибся. Поэтому закончил сам:
– Пока ты не будешь признана бесперспективной, и я не установлю точно, что ты не в состоянии забеременеть. От меня.
Она и сейчас ничего не сказала. Но подняла глаза - О! Сколько там было кипящей ненависти и отчаяния!
– и плюнула в него.
Марвин просто утёр плевок с лица. Ему, конечно, было неприятно - женщина чем-то понравилась ему, и он не хотел, чтоб с ней было, как со многими из остальных. Поэтому хмыкнул:
– Ну, как знаешь. Но лучше будет, если ты согласишься всё сделать добровольно. Сама. Потому что в противном случае мне придётся приказывать слугам привязывать тебя. Или просто - усыплять. Затем мне придётся тебя насиловать. И - снова насиловать. До тех пор, пока мы не получим нужного нам результата.
А нужно нам, как я уже сказал, чтоб ты забеременела. От меня.
Как видишь, я откровенен. Мы всё равно добьёмся от тебя того, чего хотим. А вот если б ты согласилась добровольно - тебя кормили бы лучше, чем обычную пленницу. И не причиняли бы боли. И, возможно, после рождения ребёнка - ну, если б его характеристики получились удовлетворительными!
– оставили бы в живых. Для продолжения получения нужного нам потомства.
Женщина ничего не сказала. И не плюнула, как он было подумал. Но посмотрела...
Как раньше писали о таком взгляде романтики - "словно насквозь прожгла!"
Однако Марвин за годы "работы" свыкся со своей ролью. И почти не сердился на то, что считал банальной глупостью:
– Я предлагаю тебе жизнь. В твоей воле - выбрать это, - он жестом указал на её бёдра, - или - он кивнул теперь за спину, где уже не слышно было шлёпанья босых ступнёй, - то. Подумай над этим, пока будешь сидеть в карантине. И помни. Сейчас у тебя есть шанс передать свою кровь, свои гены - дальше. Родить ребёнка.
Многие за такую, даже крошечную, возможность, отдали бы руку.
Или - жизнь.
В карантине пленнице пришлось провести трое суток: именно столько Марвин посчитал нужным, чтоб с гарантией избавиться от разной заразы. "Свежие" - ещё крепкие и сообразительные - равнодушные мертвяки-охранники педантично-методично обрабатывали щётками, мылом, дезинсектантами и прочими средствами гигиены её тело.
Всё это время Марвин продолжал делить постель с Дильфузой, открыто фыркавшей ему в лицо, что он - похотливый и безмозглый кобель, только зря расточающий своё драгоценное семя на "разных бесперспективных старух".
На третью ночь Марвин вынужден был согласиться, что питает-таки определённые эмоции в отношении новой кандидатки:
– Подумай сама. Если я не буду чувствовать эмпатии, контакта с ней, с её внутренним миром, я не смогу и как положено, то есть - качественно, оплодотворить её!
– Брехун ты, Марвин.
– Дильфуза, ещё слегка запыхавшаяся после увеселений, откинулась на подушку, - Про этот "контакт" ты Конклаву, да и мне все уши прожужжал. Но пока из твоих детей только двое получились более-менее... Как ты выражаешься - "с приемлемыми боевыми характеристиками". Я иногда думаю, что ты этот план предложил нарочно. Чтоб потешить своё хреново либидо: ты - ...барь-террорист. Садист. И явно получаешь удовольствие, насилуя несчастных жертв-кандидаток.
– Бред!
– как Марвин не старался, раздражение прорвалось в голос. А возникало это раздражение от того, что Дильфуза тоже - словно видела его скрытые комплексы, и угадывала подспудные мотивы, которые двигали им довольно часто, и о которых он и сам не всё знал, и, разумеется, предпочитал помалкивать, - Моё "хреново либидо" я отлично тешу и с тобой. А до этого мне неплохо было и с Белиндой. Я, как ты, возможно, обратила внимание, имею возможность выбора - спасибо Конклаву. И выбираю...
– Знаю-знаю, - Дильфуза хитро прищурилась. В огромных чёрных глазах проскользнуло что-то от удовольствия породистой балованной кошечки, сожравшей миску сметаны, - Самое лучшее! Согласна: хоть здесь ты не врёшь! Но знаешь что, Марвин...
– Да?
– он знал, что она сейчас скажет. Читал это в её мозгу.
И знал, что она тоже это знает. И от этого тоже получает наслаждение. Как бы транслируя ему то, что лежало на поверхности её просто устроенной натуры. И зная, что этим приводит в смятение его всё ещё ранимую душу. Своеобразный такой выверт изощрённого эксгибиционизма.