Моя маленькая Ведьма
Шрифт:
– Больше половины мертвяков пропало из-за такой глупой "лобовой" тактики.
Причём - абсолютно впустую. Люди просто сжигали наше "мясо" из огнемётов. И закапывали то, что осталось от трупов. И присыпали известью. И теперь нам эти мясные ресурсы недоступны. Что это, как не расточительство со стороны любимого Конклава?
А других выживших, если вспомнишь, и так практически не осталось. Ну, на нашем континенте. А перебираться на соседний, да ещё без гарантий... Глупо.
Дильфуза обнажила остренькие зубки в ехидной ухмылочке:
– Какой ты всё-таки циничный и прагматичный гад. За нас он, якобы, "переживает"! Конформист ...уев. Ладно, хватит делать вид, что тебе жаль всех на свете. И вот прям всё на свете ты делаешь для "нашего Блага"! Иди, работай! Тебе надо вести "регулярную" половую жизнь.
Чтоб "держать сперматозоиды в активной форме"!
Сегодня обошлось без четверых "здоровущих жеребцов", привязавших бы оплодотворяемую к стальным кольцам в кровати.
Женщина даже не пикнула. Просто отвернула лицо, когда Марвин, сопя, забрался на неё. Он подумал, что в-принципе сейчас - самое оптимальное время. Её яичники - как раз в активной фазе. Нужно постараться.
Старался Марвин примерно полчаса - даже три раза сменил позицию, и закончил так, как шансы были наилучшими - "а ла ваш". Некстати мелькнула мысль о том, что это только человек развернул партнёршу лицом к себе. Остальных млекопитающих секс вполне устраивает так, как предусмотрела Природа...
Когда судороги оргазма утихли, и он отвалился, женщина снова застонала. Отвернулась, свернулась комочком. Рыдания как обычно сотрясли уже не такое хрупкое благодаря хорошей кормёжке тело. Слушая всхлипывания и ощущая, как трясётся кровать, Марвин мысленно усмехнулся: уж он-то видел... Что женщина рыдает не потому, что унижена, или ей больно - всё это они проходили в первые три раза!
– а потому, что считает, что так надо. Рыдать. Потому что, как ни крути, "честь поругана".
Он, если честно, давно порылся в закоулках того, что она называла своей душой.
И - опять-таки, если честно!
– ничего выдающегося или оригинального там не нашёл. Устаревшие принципы, или так называемые моральные устои - почти как у пуританки. (Недаром же она оказалась девственницей - кто бы из парней или мужчин, ценящих себя и своё время, согласился "уламывать" такую, когда вокруг полно доступных, буквально кидающихся на шею, женщин и девок - "сексуальная свобода", мать её...)
Весьма ограниченный кругозор: кроме работы - она преподавала язык в начальных классах - женщину почти ничто не интересовало. Ни искусство, ни спорт, ни другие хобби, типа вышивания, или просто - сидения в Сети. Или, скажем, сочинение стихов...
И абсолютно достоверный признак "невысокого Ай-Кью": женщина, разумеется, считала, что лучше всех знает, "как надо" и "как положено" делать - всё на свете...
Он, если опять-таки - быть до конца честным с самим собой, вообще не понимал: может, ошибся?! Или... его обманули?! Что такого увидел в ней тогда, в первую встречу: та крошечная искра, что подобно аварийному маячку мигала внутри хрупкого тела, и кричала: "Я - особенная! Я не должна вот так умереть!", словно угасла...
Или женщина сама как-то спрятала её, когда поняла, что останется в живых?!
Тогда не он, а она - циничная и расчётливая тварь. Приспособленка. Которая сейчас даже не думает, что над ней - надругались. А просто... Делает вид, что так думает.
И - живёт.
Разозлившись, он повернулся к ней. Но в последний момент не открыл рот, а подумал со всей возможной силой:
– "Хватит придуряться. Я знаю, что тебе не было больно. И не делай вид, что тебя "изнасиловали". Ты этого и сама хотела."
Ответ прозвучал вслух:
– Ложь! Ничего я не хотела. Меня тошнит от тебя! Ты - гнусный подонок. Выродок! Кобель на службе тварей! Ты просто знаешь, что мне деваться некуда...
– последовал новый поток всхлипываний и подвываний. Но мысли... Артистка хренова. Его-то не обманешь так.
Марвин поймал себя на том, что невольно чешет в затылке. Покачал головой. Спросил уже вслух:
– Ты читаешь мысли всех, или - только мои?
Когда женщина повернулась, в глазах ещё блестели слёзы, но в голосе их уже не было:
– Всех! И тех кобелей, что мечтали завалить меня тогда, в молодости, и циничных подонков, которые хотели меня уже позже, в зрелости... И, конечно - твои! Твои мысли для меня - вовсе не сюрприз. Тоже мне - сексуально озабоченный экстрасекс!
Марвин подумал, поспешив спрятать эту мысль за блок, что набор слов в лексиконе "училки" вовсе не так разнообразен и велик, как можно было ожидать. Не надоело же ей употреблять каждый раз одни и те же ругательства.
Спросил, на этот раз мысленно, снова отвернувшись:
– Ты поэтому и не хотела вести... Половую жизнь? Тебе, наверное, видны были только пошло-сальные картины, что вставали в мозгах этих придурков?